стула и отшвырнул ее в угол. Сев на стул, он снова расправил свою бородку. — Это могло бы означать, что магия, которую он накапливал, играя раз в пять лет на кифаре, ослабела, и он должен будет сейчас прибыть на остров. Значит, я должен ехать на остров. Может быть, мне удастся проследить за ним и найти тайник с кифарой.
— Ну, тогда нам по дороге, — усмехнулся Конан. — Только пока мне не ясно, — пробормотал он себе под нос, — жрец вместо мальчишки, это лучшее, на что мы могли здесь рассчитывать?
Глава XVIII
'Вызов'
Они возвращались в город. Настоятель сказал, что ему нужно два дня на подготовку к путешествию на остров.
Выйдя из лодки, Конан решил еще немного пройтись, его авантюрное прошлое неудержимо влекло его к близкому знакомству с каждым городом, в котором он оказывался. Соланну прогулка узкими и грязными улочками города не привлекала и она направилась прямо в трактир.
Плутая по городу, Конан задержался у нескольких магазинчиков, привлекших его внимание, но так ничего и не выбрал и наконец оказался на площади. Благоустроенные дома на ней больше походили на дворцы.
— Хорошо живут! — ухмыльнулся он про себя, заметив почти полное отсутствие предосторожностей против грабителей. — Здесь можно неплохо поживиться, когда понадобится.
Посреди квадратной площади располагался рынок. Ларьки из парусины занимали все свободное место и образовывали настоящий лабиринт. Близился вечер и часть торговцев уже убирала свои товары, другие еще выжидали, не появится ли какой-либо покупатель. Конана удивило разнообразие и качество продаваемых на рынке товаров. Здесь можно было найти редкие предметы из кхитайского фарфора, кешанские ковры, сушеные фрукты из Иранистана, заморские статуэтки. Он бродил по рынку, казалось, бесцельно, но в карманах его длинного плаща уже накопилась небольшая коллекция безделушек, украденных им с прилавков просто для того, чтобы не потерять сноровки. Ярко-голубые глаза его удовлетворенно улыбались.
Киммериец шел не спеша, тщательно следя за тем, чтобы самому не оказаться жертвой какого-либо из карманников, которых на рынке хватало. Одного ему удалось схватить прямо за руку, засунутую в его собственный карман.
— Ну, нет! — крикнул он в бешенстве и, схватив за шиворот, швырнул воришку между прилавков.
Тот, пролетев несколько метров по воздуху, упал на один из парусиновых ларьков. Ларек мгновенно рухнул, придавив собой несчастного владельца. О том, что он еще жив, можно было догадаться по потоку самых отвратительных ругательств, которые Конану доводилось слышать от уроженцев Аквилонии. Киммериец расхохотался, посчитав инцидент исчерпанным. Но торговец, которому наконец удалось вымотаться из парусины, злобно ударил ногой воришку, лежащего без чувств лицом к земле, и кинулся вслед за уходящим Конаном. То ли он плохо видел, то ли ярость настолько ослепила его, что он не обратил внимания на размеры фигуры киммерийца, этого никто уже не узнает. Несмотря ни на что, он бросился на него с ножом в руке.
Услышав за спиной яростный топот, Конан обернулся. Действия торговца были настолько замедленными и очевидными, что он даже не стал затруднять себя вытаскиванием кинжала или меча. Он легко уклонился от удара и, перехватив руку с ножом, присел под нее и резко дернул. Торговец, перелетев через его спину, подобно тому, как это сделал минуту назад воришка, с шумом врезался головой в кучу гниющих отбросов и с жалобным криком исчез под ней. Конан, больше не заботясь о нем, быстрым шагом двинулся в трактир. Ему совсем не хотелось встречаться с королевскими стражниками, которым он не смог бы дать удовлетворительных объяснений по поводу наличия некоторых вещей в его карманах.
Он прошел широкой улицей, повернув на первом перекрестке налево, на следующем направо, и понял, что трактир уже недалеко. Неподалеку он увидел проход в узенький переулок, и ему показалось, что, пройдя через него, можно сильно сократить путь.
Войдя в переулок, Конан нахмурился. Здесь почти ничего не было видно. Уже совсем стемнело, а свет месяца, взошедшего над городом, не доходил до мостовой из-за узости переулка. Он сосредоточился на том, чтобы не вляпаться в большие лужи, заполненные грязью и отбросами. Иногда, чтобы обойти их, приходилось прижиматься вплотную к стенам домов.
Занятый всем этим он не сразу заметил фигуру, возникшую посреди улицы на одном из почти сухих мест. Высокий человек был закутан в слегка трепещущий темно-синий плащ.
— Стой, киммериец! — резкий голос, подобно звуку от удара бича, разнесся по переулку, когда Конан приблизился.
В то же мгновение северянин уже сжимал в одной руке меч, а в другой — массивный кинжал. Он был уверен, что никто в одиночку не осмелится напасть на него, и прижался к стене дома, защищая спину.
— Здесь окончится твой земной путь, — прошипел высокий человек и когда он поднял голову, Конан в слабом мерцании звезд узнал в своем противнике чародея Сунт-Аграма.
Его тощее костлявое лицо невозможно было спутать с кем-нибудь. Чародей откинул назад иолы плаща, чтобы освободить руки, и резко взмахнул снизу вверх левой рукой. Конану в самый последний момент удалось отклониться от кубика, пущенного ему в голову. Увидев, что первая атака не удалась, чародей яростно заворчал.
— Не было ли среди твоих предков собак? — с ехидством спросил Конан.
Зеленые глаза Сунт-Аграма засветились, казалось, ярче месяца. На его вспотевшей лысине видны были видны отблески звездного сияния. Он потянулся к поясу и выхватил меч из ножен.
— Я могу биться с тобой и твоим оружием, жалкий варвар! — хрипло заворчал он, — Все равно тебе это не поможет!
Его горизонтальный рубящий удар слева не застал Конана врасплох. Но он был удивлен тем, что Сунт-Аграм так умело обращался с мечом. Техника его фехтования была на достаточной высоте. Скрещивающиеся с лязгом мечи рассыпали снопы искр.
Иногда Конан приходилось напрягать все силы, чтобы отразить коварные выпады чародея. Но все же Конан понимал, что Сунт-Аграм для него не является соперником, которого ему нужно бояться. И именно поэтому он был готов к какой-нибудь подлости.
В то мгновение, когда Сунт-Аграм оказался в тени дома, и варварские глаза Конана вынуждены были максимально напрягаться, чтобы уловить все движения чародея, тот решился на вторую смертоносную атаку.
В воздухе снова просвистел волшебный кубик. Конан не знал, чем ему угрожает его попадание, но понимал, что ничего хорошего оно не принесет. Поэтому, увернувшись от кубика, он решил побыстрее закончить бой. Уже несколько ран кровоточили на теле Сунт-Аграма, но сила его ударов не уменьшалась. Меч Конана совершал чудеса, но дело не продвигалось так быстро, как желал этого огромный киммериец. В последний момент он заметил еще один кубик, коварно брошенный прямо ему в лицо. Уже не успевая увернуться, он подставил ему плоскую сторону своего клинка. Кубик, ударившись о клинок, упал на землю. Конан продолжил движение меча и левая рука Сунт-Аграма оказалась рассеченной до кости. Чародей взвыл и отскочил назад. Конан сделал шаг вперед и его следующий удар поразил Сунт-Аграма в грудь, перерубив пару ребер.
Внезапно Конан ощутил странный леденящий холод в ногах. Он не мог сдвинуться с места. Резким ударом киммериец выбил меч из ослабевшей руки чародея. Тот повернулся и бросился прочь.
Конан, напрягая все силы, сумел сделать один шаг вслед за ним. Взглянув под ноги, он увидел, что при последнем выпаде он наступил на упавший волшебный кубик. Он уже почти не чувствовал обеих ног, казалось, что они отморожены. Киммериец качаясь попытался доковылять до угла переулка. С огромными усилиями сделав несколько шагов, он почувствовал, что за углом кто-то есть.
— Эй, — заорал он.
Из-за угла высунулась голова.
