На этот раз мне потребовалось время, чтобы ответить:
— Сказать ей «нет»?
Мягче, медленнее он пояснил:
— Если Селина попытается убедить меня присоединиться к ее делу, используя кровь или чары, не уверен, что смогу сопротивляться.
Воцарилась полная тишина. Я уставилась вперед, в шоке от его предположения и от того, что он поделился этой информацией — своей слабостью — со мной. Девушкой, которой он предлагал стать его фавориткой и которая ему отказала. Девушкой, которая стала первой свидетельницей предательства Эмбер и видела выражение его лица, когда та созналась в своем грехе, в причастности к заговору. Девушкой, которая в полной мере ощутила воздействие чар Селины и смогла воспротивиться. Но ведь и он тоже.
— Ты уже сказал «нет», тогда, в парке, — напомнила я. — Когда она призналась, что причастна к убийствам. и захотела привлечь тебя на свою сторону. Ты не поддался.
Этан покачал головой:
— Она хотела, чтобы ее схватили, — хотела стать мученицей. Вряд ли это были пределы ее чар — инструменты, использованные ею против ГС.
— А Малик и Люк?
— Они не так сильны, как я.
Неудачное предположение, поскольку если Этан 6eспокоился о своей способности противостоять чарам, то ни Люка и Малика надежды мало.
— Чары, — продолжил Этан, — способны убедить кого–то сделать то, чего он обычно не делает. Это не как алкоголь — Селина не сделала членов ГС заторможенными, она сделала их подконтрольными.
Психическая манипуляция, почти неуловимая. Слава богу, ФБР этому еще не научилось.
— И поскольку это власть психическая, единственный след использования ею своей силы, — магия, которая просачивается, когда она ее применяет. Вампиры, способные накладывать чары, могут убедить объекты, что те хотят совершенно другого. Легче, конечно, со слабыми умами — с теми, кого можно убедить легким подталкиванием. Сложнее с более твердыми натурами — с теми, кто привык поступать по– своему.
Этан посмотрел на меня и поднял брови, словно пытаясь заставить меня понять.
— Ты думаешь, я устойчива к ее чарам, потому что упряма?
— Думаю, это часть правды.
Помимо общей нелепости нашего разговора, спора о метафизике вампирских чар, я обалдела от его предположим и не смогла сдержать усмешку.
— Так ты говоришь, что мое упрямство — сродни благословению.
Фыркнув, Этан завел «мерседес» и вырулил обратно на дорогу. Полагаю, я вывела его из себя.
— Знаешь, вампиры бывают утомительны, — сказала я ему, повторяя излюбленную жалобу Катчера.
— На этот раз, Мерит, я с тобой соглашусь.
ГЛАВА 8
Папа, хватит поучать
Усадьба Брекенриджей, примостившаяся в сельской части Иллинойса, представляла собой массивный замок во французском стиле, спроектированный по образцу Билтмора[12] во владении Вандербильтов. Строительство началось после того, как разбогатевший предок Брекенриджей совершил (причем совершенно случайно) путешествие и деревню Эш, что в Северной Каролине. Хотя семейное гнездо Бреков не могло тягаться с домом Джорджа Вандербильта по размерам, особняк из светлого камня являл собой весьма примечательное сооружение — асимметричное, с острыми шпилями, каминами и высокими окнами под покатой крышей.
Этан провел «мерседес» по длинной подъездной дорожке, пересекавшей лужайку размером с парк, к парадной двери, где швейцар в белых перчатках дал знак остановиться. Когда открылась дверца с моей стороны, я аккуратно выбралась наружу; клинок повис на бедре незнакомой тяжестью. Как только «мерседес» отъехал, я подняла голову, рассматривая дом. Последний раз я была здесь шесть или семь лет назад. Мой желудок завязался узлом из–за волнения от мысли, что я возвращаюсь к образу жизни, от которого сбежала куда глаза глядят, и от нежелания лишний раз сталкиваться с отцом.
Когда Этан подошел ко мне, хрустнул гравий, и я немного успокоилась. Мы направились к парадному входу. Дверь была открыта, и немного впереди, в фойе, виднелась миссис Брекенридж. Едва войдя внутрь, Этан остановился и взял меня за локоть.
— Нужно приглашение, — спокойно напомнил он.
Я забыла! В отличие от сказок о распятиях и фотографах, этот вампирский миф был правдой — мы не могли войти в дом без приглашения. Магия или зло были тут ни при чем. Речь шла о правилах и предписаниях, вампирской системе взглядов.
Мы подождали минуту или две, чтобы миссис Брек закончила обмениваться рукопожатиями и светскими приветствиями с парой, которая приехала перед нами. Когда они отошли, хозяйка подняла глаза на нас. Я увидела в них блеск понимания (она поняла, что мы ждем снаружи). Ей лицо засияло и внушило мне надежду на то, что причиной этого стала я. Точнее, мое появление на пороге спустя столько лет.
Миссис Брек приблизилась к нам — элегантная и стройная, как принцесса Грейс; полная женственности, хотя ей пришлось воспитывать целый выводок буйных мальчишек. Джулия Брекенридж была красивой женщиной, высокой и грациозной, в простом узком платье цвета шампанского и с волосами, собранными в аккуратный узел на затылке.
Этан слегка поклонился:
— Мадам. Этан Салливан, Мастер Дома Кадогана. Моя спутница и охранница, Мерит, Страж Дома Кадогана. По вашему приглашению… — Он вынул приглашение, которое я передала Люку, из кармана и, держа его двумя длинными пальцами, предъявил ей доказательство нашей легитимности. — Мы просим разрешения войти в ваш дом.
Она протянула руку, и Этан осторожно и грациозно, глядя ей в глаза, прижался губами к руке. Миссис Брек, которой наверняка доводилось ужинать с главами государств и кинозвездами, покраснела и улыбнулась, когда церемония завершилась.
— В этот вечер, — произнесла она, — вы и ваша спутница можете войти в дом с нашего благословения.
Интересный ответ: приглашение формальное и только на один вечер, будто она хочет ограничить нам доступ в дом Брекенриджей.
— Я попросила своих людей выяснить протокол, — сказала миссис Брек, отходя в сторону, чтобы впустить нас. Как только мы вошли в фойе, она взяла мое лицо в ладони, обдав ароматом жасмина, исходящим от запястий. — Мерит, дорогая, ты прекрасно выглядишь. Я так рада, что ты пришла сегодня.
— Спасибо. Рада видеть вас снова, миссис Брекенридж.
Она запечатлела поцелуй на моей правой щеке, затем повернулась к Этану с по–женски одобрительным блеском в глазах. Он выглядел, по своему раздражающему обыкновению, так, что его хотелось съесть.
— Вы, должно быть, мистер Салливан.
Он медленно и хищно улыбнулся:
— Этан, пожалуйста, миссис Брекенридж.
— Значит, Этан. А вы называйте меня Джулия.
Несколько секунд она разглядывала Этана с едва заметным удовольствием на лице, когда лысый мужчина маленького роста в круглых очках приблизился к нам и похлопал ее по локтю планшетом.
— Гости, Джулия. Гости.
Миссис Брек — я не называла ее Джулией, когда бегала здесь по коридорам в детстве, и не
