Лужайка перед домом была пуста, дверь приоткрыта.
Я медленно делала шаги, по одному, рука на моих ребрах, боль нбыла меньше, началось исцеление, но все еще достаточно глубокое, чтобы вызвать слезы к моим глазам.
Внутри, Дом был тих, немного замороженных вампиров, смотрят, когда я прошла между ними, определяя мои хищные глаза против резкости электрического освещения.
Мерит?
Я услышала его голос в голове.
Найти меня, приказала я, и остановилась на пересечении между лестницей, прихожей, комнатами.
Внизу холла, дверь его кабинета открылась.
Он вышел оттуда, бросил один взгляд на меня и двинулся вперед.
'Ты сделал это со мной.'
Я не знала, слышал ли он меня, но его выражение не изменилось.
Он достиг меня, остановился, его глаза расширились и он искал мои собственные.
'Иисус Христос, Мерит.
Что с тобой произошло?”
Мой меч засвистел как только я обнажила его из ножен, и когда я крепко сжала его в обеих руках, я почувствовала, что цепь замкнулась.
Я закрыла свои глаза, наслаждаясь теплом от него.
'Мерит!' На этот раз, за этими словами стоял приказ.
Я открыла свои глаза, почти вздрагивая, желая инстинктивно согнуться от воли моего Мастера, моего творца, но я боролась с этими и через дрожь ног, я сдержала убеждение уступить.
''Нет', я услышала, что я сказала, мой голос с трудом был шепотом.
Его глаза снова стали широкими, а затем он стукнул по чему-то позади меня.
Он покачал головой, оглядываясь назад на меня.
Его голос, низкий, близкий, настойчивый.
'Прийди в себя от этого, Мерит.
Ты не хочешь сражаться со мной.'
“Я хочу,” я услышала голос, который с трудом был моим.
'Найди оружие', посоветовала она ему.
Мы посоветовали ему.
Он стоял там на протяжении долгого времени, тихо, пока не кивнул
Кто-то предложил ему клинок, катану, которая вспыхивала на свету.
Он взял ее, отображая мою позицию- катана в обеих руках, перемещая тело.
'Если это единственный способ, чтобы ты пришла в себя, чтобы стать окровавленной от этого, тогда да будет так.'
И он ринулся вперед.
Это было легко забыть о том, что он был солдатом.
Отличный покрой Армани, чистые белые рубашки, и всегда блестящая итальянская обувь являлась больше обыденной упаковкой корпоративного президента, чем лидера группы трехсот двадцати вампиров.
Это было моей ошибкой- забыть, кем он являлся.
Забыть, что он был главой Дома Кадоган по причине, не только политической, не только из-за его возраста, и потому что он мог бороться, он знал как бороться, потому что он знал как размахнуться мечом скозь воздух.
Он был солдатом, был научен сражаться по среди мировой войны.
Она заставила меня забыть это.
Он был удивителен, чтобы смотреть, или было бы, если бы я в на конце получила раны и порезы, удары ногами и поворот, которые закрутил его тело почти легко.
Делать выпады и блокировать
Он был таким быстрым, таким точным.
Но боль начала ослабляться, и подавляемый так долго, сдержанный моим человеческим восприятием, страхами предчувствий, ею — вампир — начал сопротивляться.
И она была быстрее.
Я была быстрее.
Мое тело рассекало его, и я качнулась, использую катану в моих руках, чтобы сократить, вынудить его переместиться, вращятся, нарезать свой собственный меч способами, которые выглядели сравнительно неуклюжими.
