Глава VII
МОНТЕР ОСТАВЛЯЕТ УЛИКИ
– Валера, давай-ка забросим Митьку домой и поедем сам знаешь куда, – приказала мама, усевшись в «Мерседес». Блинков-младший с разочарованием понял, что операция для него кончилась, не успев как следует начаться. А он-то уже придумал ей название: «Операция «Младенец с наганом»!
– Мама, мы потратили на меня полтысячи долларов, – сказал он. – Ты купила платье, которое вряд ли когда-нибудь еще наденешь, и обвешалась чужими бриллиантами. Неужели все только для того, чтобы пустить пыль в глаза Ларисику?
– Не только, – отрезала мама таким тоном, что стало ясно: дальнейшие расспросы бесполезны.
– Давай тогда вернем эти джинсы в магазин и купим модем, – предложил Блинков-младший
– Я бы не против, – ответила мама. – Джинсы твои, можешь поступать с ними как хочешь. Но…
И она ковырнула ногтем что-то на бедре новеньких джинсов. Блинков- младший присмотрелся и обомлел: дырочка! Маленькая, со спичечную головку. Наверное, он зацепился за гвоздь, когда поднимал стремянку.
Известно, что дырки не портят джинсов. Некоторые даже нарочно их дырявят. Но бесполезно надеяться на то, что трехсотдолларовые джинсы с дырочкой примут обратно в магазин.
В полном молчании доехали до дома. Блинков-младший распрощался с мамой и с Валерой и поскорее нырнул в подъезд.
Через окошко на лестничной площадке он посмотрел во двор. Девчонок там не было. Ни Ломакиной и Суворовой, ни Ирки, с которой он поссорился из-за маминой операции, а что получилось? Шиш тебе, Блинков, операция, шиш тебе, Ирка. Иди домой, режься хоть в компьютерные стрелялки, хоть в бродилки – все надоело. Хорошо еще, что подружки не видели, как он вернулся, и не будут приставать с американскими горками.
Блинков-младший вошел в пустую квартиру и рухнул на диван. Он чувствовал себя обманутым.
Вместо Интернета – дурацкие джинсы. То есть хорошие джинсы, замечательные джинсы, но ему такие не нужны. Он обошелся бы и джинсами раз в десять дешевле.
Вместо контрразведчицкой операции – приобщение к прекрасному в обществе Ларисика.
Мама ни слова ему не сказала о краже в музее. Все, что знал Блинков- младший, он подслушал из ее разговоров с чужими людьми.
Самое интересное, что и в новостях об этом помалкивали. Он включил телик и проскочил по всем программам. Больше всего говорили о шахтерах, которые ходили к «Белому дому» стучать касками из-за того, что в их шахте кончился уголь. И ни слова – о краже картин Ремизова. А ведь скандал был международный, как сказал перепачканный человечек Лялькин. Уже то, что к расследованию подключили контрразведку и прокуратуру, подтверждало, что делу «Младенца с наганом» придается особое значение.
И Блинков-младший решил сам начать расследование. Он, конечно, не подполковник, но тоже кое-что может. Да он этих преступников разоблачил столько, что со счета сбился! (Потому что, например, грязный бизнесмен князь Голенищев-Пу-пырко потом исправился и помог следствию. Считать его преступником или нет?).
Мама еще будет локти кусать из-за того, что отстранила от расследования своего одаренного сына. Сейчас Блинков-младший знает об ограблении не меньше, чем она. Правда, у него нет полного списка похищенных картин. Он видел только «Козу с баяном» в альбоме у Ларисика и знал еще три названия: «Младенец с наганом», «Корова под седлом» и «Композиция из девяноста девяти спринцовок». А в остальном стартовые условия у них с мамой почти равные. Так что посмотрим, кто первый закончит расследование!
Главная улика – оборванные провода сигнализации. Можно считать установленным, что их повредили не случайно. Значит, начинать нужно с монтера, который месяц назад так ловко «ошибся», что вырубил сигнализацию в половине музея.
Увы, эта задача казалась невыполнимой. Найти в десятимиллионном городе человека, о котором известно только то, что месяц назад он работал в музее и перекрутил провода?!
Милиционерам и контрразведчикам легче. Они могут расспросить сотрудниц музея, как выглядел этот монтер. Могут выяснить на телефонной станции, работает ли у них такой человек. Наконец, могут поискать на стене у проводов отпечатки пальцев «Монтера» (пусть это будет его кличка, потому что скорее всего не монтер он, а переодетый вор).
У Блинкова-младшего не было ни одной из этих возможностей. Но у него был острый и гибкий ум! Другое дело, что пока он еще не решил, куда этот ум направить.
Он переоделся в старые джинсы, снял броские темные очки, сходил в парикмахерскую и коротко подстригся. С мечтой прийти в школу с хвостиком пришлось расстаться. Ничего не поделаешь, конспирация важнее. Зато теперь можно быть уверенным, что его не узнают в музее. Взрослые не обращают особого внимания на подростков.
Совершенно другим человеком Блинков-младший поехал в музей. Битый час он болтался по залам, присоединяясь к экскурсантам. Между прочим, одну экскурсию вела Ларисик. С ней Блинков-младший проходил минут пятнадцать. Был момент, когда он стоял нос к носу с искусствоведшей, но та его не узнала.
Мысленно Блинков-младший восстанавливал действия преступника.
Нельзя принимать всерьез то, что говорила мама Ларисику: мол, вор не стал бы обматывать провода изоляцией. Нет! Чудес не бывает. Если из музея вынесли семь картин, а сигнализация не сработала, значит, она была отключена.
Кем? Вот в чем вопрос!
Месяц назад Монтер отключил сигнализацию. Всю ночь музей был без охраны, но грабители туда не сунулись. Почему? Ответ может быть только один: Монтеру нужны были картины Юрия Ремизова. Он убедился, что его уловка сработала, и стал ждать, когда их привезут из Германии.
Но если преступник за месяц до выставки знал, в каком именно зале она будет, то, значит, у него есть информатор среди сотрудников музея.
Рассуждаем дальше. Сотруднику музея легче добраться до проводов, чем постороннему человеку. Но Монтер сам отключил сигнализацию. Отсюда выводы: во-первых, информатор из музея – не сообщник Монтера. Он просто разболтал информацию о выставке, не подозревая, что ею воспользуется преступник. Во-вторых, накануне ограбления Монтеру пришлось еще раз побывать в музее, чтобы снова отключить сигнализацию.
О втором появлении «монтера с телефонной станции» Ларисик не говорила. Да и так понятно, что после скандала из-за испорченной сигнализации преступник опасался снова изображать монтера. Значит, на сей раз он появился в музее под видом посетителя.
Он бродил по залам, как сейчас Блинков-младший, и ждал возможности проникнуть за дверь с табличкой «Оформление экспозиции». Нужно выяснить, когда у двери поставили милиционера – еще до кражи или только после. Но в любом случае на посту была вредная старушонка- смотрительница, а в самом зале кто-то развешивал картины. Преступник не мог портить сигнализацию на глазах у работавших там людей. Он должен был дождаться, когда все уйдут.
Разумеется, и перед обедом, и перед тем, как закрыть музей на ночь, смотрительницы проверяют, не остался ли кто-нибудь в залах. Преступнику нужно было спрятаться.
