Так выгодно играть. — А… баум, ну точно наш, Такая же битка, Как липочку ощиплет вас, Проворная рука. Вот здесь так чудо-девушка, Бела и румяна, Да что-то крепко спит она, Должно быть что пьяна. Как смотришь, так и хочется Смотреть, не свел бы глаз, Ведь этаких красоточек Уж не найдешь у нас. Хоть есть, конечно, славные, Да знаете, не так, Не слишком образованы, Не скажут слова в смак. А брат-то у красавицы Уж парень пожилой, Должно быть, из Японии, Костюм такой смешной. Халат на нем поношенный, Из толстого сукна, Веревкой подпоясанный, Как сторы у окна. — А вот еще оказия, Ну кто б подумать мог, Ренель, старушка дряхлая, Родила разом трех. Мадам Капель из Австрии Шесть разом родила — Да, впрочем, баба крепкая Лет в 30, не стара; Все мальчики смирнехонько На столике лежат, У столика их матери, Как есть, они сидят. — Вот штука любопытная, А страшно посмотреть, Такой ужасной смертию Не дай бог умереть. — А рожи все прегадкие, Смотреть — так страх берет, Так, кажется, и бросится Да кожу обдерет. Ужасная история: Какой-то граф весной Отправился в Германию Со всей своей семьей, Наследство пребогатое Он ехал получать. В корчме остановилися От бури ночевать. Давно уж все по комнатам Особым разошлись И спать, когда всё стихнуло, Покойно улеглись; Вдруг страшные разбойники Напали на корчму, Сам грозный Гран-Диаволо, Нет спуску никому!! И старого, и малого, И женщин, и мужчин Колотят напропалую, Не спасся ни один. Всё живо так представлено, Так жалостно глядят Все графские дитяточки, И видно, что кричат. Граф, стиснутый злодеями, Стоит уж чуть живой, Слуга его валяется С разбитой головой. Тут сам и Гран-Диаволо, Сердито так глядит, Он держит нитку жемчугу И спрятать норовит, А может быть, и четки то, Известно, что бандит Сначала богу молится, А после уж кутит, — Ба, ба, а это что за рожи, А это что за генерал? Зачем себе и адъютанту Он сажей рожу замарал? Ах нет, да как бы вам не сажей, Его уж бог так уродил, Ведь это Гейнрих, царь Доминго Что после сам себя убил. — Bonjour, madame Шарлота Гаген, И вы, которой целый мир С таким усердьем восхищался, Вы, улетевший наш кумир, И вы, краса, с подмосток сцены В такое общество пришли, И вы, прекрасная сирена, Среди великих сей земли! Вот герцог Брауншвейгский Карл, Он целый век пропировал.
