Иль точно нам отрады нет? Увы! Там душно, там пустыня. Любя, прощая, чуть дыша, Там угасает, как рабыня, Святая женская душа. Переступить порог не смея, Тоски и ужаса полна, Так вянет сказочная фея В волшебном замке колдуна. Воображенье прихотливо Рисует ей другие дни: В чертогах, убранных на диво, Горят венчальные огни; Невеста ждет, жених приходит, И речь его тиха, нежна… Где ум красавицы не бродит, Чего не думает она? Ликует день, щебечут птицы, Красою блещут небеса, Доходят до дверей темницы Любви и воли голоса, — Но ей нет воли, нет отрады. Не нужно камней дорогих, Возьмите пышные наряды! Где мать? где сестры? где жених? Где няня с песенкой и сказкой? Никто не сжалится над ней, И только докучает лаской Противный, старый чародей. Но нет!.. Она любить не станет, Скорей умрет… Уходит он И в гневе подданных тиранит. Кругом проклятья, вопли, стон… Но в сказке витязь благородный Придет — волшебника убьет И клочья бороды негодной К ногам красавицы свободной С рукой и сердцем принесет. А здесь?.. Рога трубят ретиво, Пугая ранний сон детей, И воют псы нетерпеливо… До солнца сели на коней — Ушли… Орды вооруженной Не видит глаз, не слышит слух, И бедный дом, как осажденный, Свободно переводит дух. Меняя быстро пост невольный На празднословье и вино, Спешит забыться раб невольный. Но есть одна: ей всё равно! В ее душе светлей не станет! Всё тот же мрак, всё тот же гнет: И сон перерванный не манит, И утро к жизни не зовет. Скорей, затворница немая, Рыданьем душу отведи! Терпи любя, терпи прощая, И лучшей участи не жди!.. Осаду ненадолго сняли… Вот вечер — снова рог трубит. Примолкнув, дети побежали, Но мать остаться им велит; Их взор уныл, невнятен лепет… Опять содом, тревога, трепет! А ночью свечи зажжены, Обычный пир кипит мятежно. И бледный мальчик, у стены Прижавшись, слушает прилежно И смотрит жадно (узнаю Привычку детскую мою)… Что слышит? песни удалые Под топот пляски удалой; Глядит, как чаши круговые Пустеют быстрой чередой; Как на лету куски хватают И рот захлопывают псы, Как на тени растут, кивают Большие дядины усы… Смеются гости над ребенком, И чей-то голос говорит: «Не правда ль, он всегда глядит Каким-то травленым волчонком? Поди сюда!» Бледнеет мать; Волчонок смотрит — и ни шагу. «Упрямство надо наказать — Поди сюда!» — Волчонок тягу… «Ату его!» Тяжелый сон!.. Нет, мой восход не лучезарен — Ничем я в детстве не пленен И никому не благодарен. Скорее к юности! Она
