Всегда мила, всегда ясна… Не бедняку! — Воображенье К столице юношу манит, Там слава, там простор, движенье, И вот он в ней! Идет, глядит — Как чудно город изукрашен! Шпили его церквей и башен Уходят в небо, пышны в нем Театры, улицы, жилища Счастливцев мира — и кругом Необозримые кладбища… О город, город роковой! С певцом громад твоих красивых, Твоей ограды вековой, Твоих солдат, коней ретивых И всей потехи боевой, Плененный лирой сладкострунной, Не спорю я: прекрасен ты В безмолвьи полночи безлунной, В движеньи гордой суеты! · · · · · · Пусть солнце тусклое, скупое Глядится в невские струи; Пусть, теша буйство удалое И сея плевелы свои, Толпы пустых, надменных, праздных, Полны пороков безобразных, В тебе кишат. В стенах твоих И есть и были в стары годы Друзья народа и свободы, А посреди могил немых Найдутся громкие могилы. Ты дорог нам, — ты был всегда Ареной деятельной силы, Пытливой мысли и труда! Всё так. Но если ненароком В твои пределы загляну, Купаясь в омуте глубоком, Переживая старину, Душа болит. Не в залах бальных, Где торжествует суета, В приютах нищеты печальных Блуждает грустная мечта. Не лучезарный, золотистый, Но редкий солнца луч… о нет! Твой день больной, твой вечер мглистый, Туманный, медленный рассвет Воображенье мне рисует… Светает. Чу, как ветер дует! Унять бы рады сорванца, Но он смеется над столицей И флагом гордого творца Играет, как простой тряпицей. Нева волнуется, дома Стоят, как крепости пустые; Железным болтом запертые, Угрюмы лавки, как тюрьма. Их постепенно отворяют, Товару в окна прибавляют, — Так ставит с вечера капкан Охотник, на добычу падкий. Вот солнце глянуло украдкой, Но одолел его туман — И снова мрак. Какие лица Теперь приходится встречать! Такую страшную печать Умеет класть одна столица. Проехал воз: ни рус, ни сед, Чухонец им курносый правил И ельника зеленый след На мокрой улице оставил — Покойник будет! Вот и он! До пышных дожил похорон: Четверкой дроги, гроб угрюмый Стоит высоко под парчой, Идет родня с печальной думой, Поникнув молча головой; Плетутся дряхлые кареты, То там, то тут, полуодеты, Из окон женщины глядят, Прохожий крестится сурово… Прошла процессия — и снова Всё пусто — вот идет солдат За фурой вроде погребальной — Глядит оттуда глаз печальный И видно бледное лицо… Довольно! что теперь не встретишь, На всём унынья след заметишь. Но вот парадное крыльцо В богатом доме отворяет Какой-то рослый молодец, — Теперь-то утро наступает! Туман осилив наконец,
