Он вдруг подумал о Сашке. Почему-то казалось, что он уже там, в могиле. В самом деле: где ему еще быть, если несколько дней назад его видели со Стариком, а потом вовсе забыли? Здесь он, и думать нечего.
Макс вышел из машины, утоптал сугроб, разминая ноги, и подошел к Старику спокойно, как будто они тут картошку окучивают.
— Сашка здесь?
— А как же! Будет тебе компания… — Он тоже говорил, как будто картошку окучивал, а не человека собирался хоронить. Макс посмотрел в пустую могилу и почему-то не удивился, что она пустая, а Сашка внутри. Сидит там, небось, один…
— Готов? — Старик воткнул в сугроб лопату, шагнул к Максу и протянул руку. Тот отшатнулся: почему-то подумал, что его собрались душить. Но опять вспомнил о Сашке. Шагнул навстречу Старику и начал задыхаться.
Глава XI
Сашка мелет чепуху
— Что это с ним?
— Да в обморок упал. Трус твой приятель, каких поискать.
— Он не мой приятель…
— С чего это, Санек? Ты что, обиделся? — Макс открыл глаза и сел на земле, уставившись на Старика и Сашку. Сашка был, ага. Живой-здоровый и даже не слишком бледный. Макс бросился его обнимать и в этот момент, кажется, был счастлив.
Санек неуклюже выворачивался, а Макс думал: «Нашел! Нашел! Теперь мы вместе выпутаемся из этой истории».
— Пусти, ненормальный!
— Я просто рад тебя видеть.
Старик снисходительно наблюдал возню и, кажется, хихикал:
— Пусть его, Санек. Он думает, я тебя тут убиваю.
— Ты — меня? Что, правда?
— Сам у него спроси…
Сашка уставился на Макса, а тот — на него и Старика одновременно. Вот странно: они со Стариком на «ты». И это: «Он думает, что я тебя убиваю». Нет, ну Максу могли бы и не втирать! Он знает, какие пытки может устраивать Старик.
— Ну Макс-то всегда был параноиком!
— Сам такой! — Макс уронил Сашку на лопатки, чтобы прекратить странный разговор, и он тут же включился в борьбу. А Старик смеялся. Макс почему-то подумал, что если они ему нужны, как лекарство от скуки, то он не прогадал. С ними не соскучится!
— Ша, молодежь! — отсмеялся Старик. — Я наверх, а ты, — он кивнул Сашке, — покажи Максу, что и как.
Санек в который уже раз положил Макса на лопатки, пыхтя и отдуваясь, крикнул: «Хорошо», — и уселся на земле.
Макс так и лежал, уставившись в земляной потолок, но перед лицом больше не было Сашкиной физиономии, и он, наконец-то, смог оглядеться. Земляной потолок, земляной пол, стены из земли. Могила и могила, только просторнее, чем он думал. В дальнем углу — гроб с открытой крышкой. Рядом с гробом, аккуратно, как тапочки у кровати, примостились валенки.
— Антуражненько. — Он сел поудобнее. — Ну теперь ты можешь мне рассказать, что и как. Где, например, выход, и почему ты не можешь отсюда смотаться? Нас теперь двое, у нас все получится.
— Зачем? — не понял Санек. Это ж надо так запугать человека!
— Эй, Старик ушел! Давай выкладывай, никто не слышит!
— Да не боюсь я Старика, чего ты заладил!
— Боишься-боишься. Я сам его боюсь, можешь мне не рассказывать. Но нас теперь двое…
— И что?
— И мы можем его одолеть или так смотаться, — глупо повторил Макс, попутно отмечая, что не все так просто, как ему казалось. Вот Старика нет, а Сашка бежать не торопится. Может, его что-то держит, кроме Старика, м-м?
Сашка взял валенки у гроба и начал обстоятельно выколачивать из них пыль:
— Смотри, это надо делать каждое утро, иначе…
— Да ты что, Санек?! Какие валенки?! Я говорю: бежим отсюда!
— Беги. — Сашка кивнул на гроб.
Макс подошел ближе и увидел: в стене рядом с гробом был маленький коридорчик, шага на два. А в конце коридорчика: свет! Вот почему он мог видеть под землей! Тут же все освещено, прямой выход на волю! Не удивлюсь, если в эту нору лисы наведываются….
— Так у тебя все это время был открыт выход? И ты не сбежал?
— Кому я там нужен…
— Шутишь, да?
Санек вышел в коридор, первый выбрался наружу. Макс тоже вышел и оказался в могиле. Той самой, которую вчера вычищал от снега. Санек выбрался наверх, сел на скамеечку у ограды. Макс рядом.
— Да пошли уже, Старик же скоро придет!
— Иди. Только вспомни сначала, как я сюда уходил.
Вспомнил. Сашка в тот день стукнул вожатому. Ребята его побили, можно сказать, они же и прогнали. Но при чем здесь это?
— Ну знаешь, я думаю…
— А вспомни, как ты уходил, — перебил Сашка.
И это вспомнил. Макса тащили в могилу, и никто не помог. Отец и тот…
— Погоди, ты намекаешь, что это все — работа Старика?
— Ага, — просто ответил Сашка.
Интересно получается. Ну, допустим: Серегин нож Старик сам отобрал, нарочно или нет сделав Макса вором. А как Сашка мог, например, настучать вожатому? Под гипнозом, что ли?
— Так ты настучал тогда Владику или нет?
— Я что, совсем?
И Макс поверил, что Сашка не виноват. И, кажется, готов был кое в чем согласиться с ним, но:
— Слушай, но обиды — не повод себя хоронить? Ну не нужны мы в лагере никому, что с того-то?
— А тебя уже похоронили, — ответил Санек. — Ты здесь, значит, тебя больше нет.
— Как это нет? Вот он я, вот он ты. Хочешь, ущипну?
— Дурак ты, Макс. — На всякий случай Санек отодвинулся. — Ты-то меня можешь ущипнуть, и я тебя. А ребята из лагеря или, например, родители, уже нет. Они тебя даже не видят.
И Макс опять поверил. Просто вспомнил, как Сашка исчез: вместе со всей мебелью и памятью. И ребята, и вожатый в один голос твердили: «Нет такого мальчика в нашем отряде». Один Макс помнил, но он сам к тому времени…
— Почему?
— Потому что мы связались со Стариком, я думаю… Он уничтожил нас, просто уничтожил. Нет нас, понимаешь? Можешь идти домой, в лагерь, на все четыре стороны. Тебя там никто не ждет, потому что тебя нет.
— Погоди! В лагере — допустим. Меня вон вчера уже в списках не было. Но дома!..
Сашка покачал головой:
— Если ты здесь, то тебя уже нет.
— Да не может быть! Я еще ночью был дома и все…
