Александр Семенович.
– Оперативная тайна! – поддержал его Серега и ловко вывернулся из Индюковых цепких пальцев.
– В другой раз! – вежливо развел руками Тонкий и последовал примеру Сереги.
Они уже бежали вниз по лестнице, спасаясь как от огня, когда услышали:
– Что ж, придется мне разочаровать Аллочку. Всего хорошего, ребята!
Похоже, Александр Семенович просто любил оставлять за собой последнее слово.
А днем их ждал большой сюрприз. Тонкий с Серегой сидели в холле, по-прежнему тупо переваривая услышанное утром от оперативника. Ни мыслей, ни догадок… А у галереи наблюдалось оживление: охрана в форме и в штатском, просто люди в штатском и картины, картины….
Картины увозили. Рабочие выносили их осторожно, как принято выносить дорогие экспонаты, предварительно как-то чудно запаковав, и грузили в автобус. Вокруг – машины, мотоциклы, мигалки, охрана, все как положено.
Тонкого и Серегу оттеснили зрители, буквально размазав по диванчикам в холле, где они сидели. А зрителей оттесняли охранники:
– Нечего здесь смотреть, расходитесь по номерам!
По номерам никто расходиться не желал, все толпились вокруг.
– Куда их?
– Говорят, экспертиза. Или реставрация?
– Посреди форума – и реставрация? Не могли дождаться?
– А экспертиза лучше, что ли?
– Тоже верно…
Тонкий угрюмо наблюдал чью-то спину и думал о возвышенном. А о чем еще думать, когда куча новостей, одна чуднее другой, но ничего не понятно. Попробуем по порядку.
Некто, собираясь ограбить хранилище, подкидывает Лехе и Семену в номер петарды. Тонкий уже был уверен, что это сделали намеренно, ни минуты не сомневаясь, что рванет тогда, когда надо. Чего стоит один срок годности!
Тот же некто заменяет лампочки на елке на какие-то ядреные прожекторы, способные ослепить камеру. Тонкий в электронике не силен, но почему-то догадался, что для этого проще заменить всю гирлянду, а значит: проникнуть в музей, снять старую, повесить новую… Да его бы на камеру засняли в два счета! Значит, некто появился у елки раньше, до того, как она заняла место в хранилище, или до того, как туда прибыли картины… В общем, доступ к гостиничному хозяйству у вора явно есть: в номер проник, в хранилище, елочку апгрейдил и остался незамеченным… Точно, что остался, иначе оперативники вычислили бы его в момент! Возможен, конечно, другой вариант: вору повезло, и гирлянда с самого начала была такой… А петарды уже лежали в номере – глупость.
Далее: пока полгостиницы, как дети, бегали смотреть салют, вор спокойно в толпе проник в хранилище и чуть ли не в кармане вынес увесистую, объемную скульптуру, картину и кучу маленьких фигурок. Скорее всего, спрятал он их в диване, стоящем в лифте, предварительно что-то там напортив, чтобы лифт «застрял» в нужный момент. Хотя, может, он так обнаглел, что застрял сам и передал все сообщнику из рук в руки…
В таком случае вор уже найден, Леночкой звать. Она воспитатель и явно была здесь раньше любого из ребят. Но среди персонала гостиницы нет такой должности «воспитатель». Леночка здесь такой же гость, как и Тонкий, и вряд ли у нее есть доступ к гостиничному добру вроде елочных гирлянд и ключей от номеров… Это, конечно, не такая уж большая проблема, но все же… Да, черт, ящик, проклятый ящик Тонкий нашел возле ее дома! Из рук в руки передал, все рассказал – и тишина. Оперативникам верить или собственным глазам?
А самое интересное, что фигурки в лифте были уже подделками! Кроме железного дракона, но это отдельная песня. Толстого Сашка вытащил из лифта с поддельной фигуркой уже после ухода липового монтера. И у лесника нашли подделки, значит, не Монтер их подменил. И никто не подменял, оригиналов-то по-прежнему не найдено. Выходит, вор забрал уже поддельные фигурки. «Все уже украдено до нас». Жаль человека: старался-то как, на петарды сроки годности клеил, гирлянду на елочке менял, рискуя свободой, а только и получил, что никому не нужного железного дракона, которого уже изъяли… Интересно, а про него- то лесник что сказал? Ну, как отмазывался-то: фигурки поддельные, а этот звероящер что? Сам прилетел? Смешно. Смешно-то смешно, а Тонкий уже понял,
На экспертизу. Все правильно: если подмена произошла до кражи, да так тихо, что ни охрана, ни вор ничего не знали, то есть все шансы обнаружить не только ящик деревянных фигурок, слишком мягких для крысиных зубов, но и целую галерею поддельных картин.
Охрана-то куда смотрела? Вон ее полный зал. Художники расстроятся, не то слово! Они тоже не дураки, небось уже все поняли. Прикол не в этом. Прикол в том, что, помимо картин ныне здравствующих художников, на форуме полно старинных музейных экспонатов… Если все так плохо, как думает Тонкий, то можно записываться в очередь на интервью к Аллочке – сразу за оперативниками, потому что ТАКУЮ кражу вряд ли видели даже они. Глупо, кстати, было в таком малиннике воровать фигурки малоизвестного мастера и, прости господи, железного дракона. Таких дураков не бывает, вор как будто специально хотел привлечь к краже внимание спецслужб, чтобы в горячке наконец обнаружили подмену. А что? Это версия. Вопрос: почему вор сам все не сказал и почему так подставился, пойдя на кражу… Раскаявшийся соучастник? Разве что…
Охрана между тем активно разгоняла толпу и уже добилась кое-каких успехов. Перед носом Тонкого уже перестали маячить чьи-то спины, да чего там: стало возможным просто встать и уйти. Да и стоило это сделать, особенно учитывая то, что его уже пять минут трясли за плечи, приговаривая:
– Освобождаем помещение, вон твои друзья все уже ушли. – Согласитесь, стоит послушаться.
Тонкий взял верного крыса и пошел гулять по гостинице. Новость, пусть и невеселая, подкинула ему одну светлую мысль, и он решил ее проверить, пока все не разъехались. Надо было опросить одного свидетеля. Однажды он уже здорово помог Сашке, и теперь Сашка надеялся… Где вот только ловить эту заразу?
Тонкий прогулялся в бассейн, нарочито светя крысом на плече (в свете последних событий администрации стало, мягко говоря, не до крыс). Прошелся по всем коридорам, самым бесстыжим образом стукнулся во все номера – безрезультатно. В охотничьем азарте ухитрился просочиться на черную лестницу и был вознагражден.
– Стой, кто идет?
– Кто идет с той, а кто и с этой!
– Пасть порву, гнида!
Ворон спикировал откуда-то сверху, но Толстый оказался быстрее. Секунда – и верный крыс уже под рубашкой на спине: не видать, не слыхать.
Тонкий тоже был готов. Он давно искал этой встречи и уже доставал из кармана припасенную наволочку. Одно ловкое движение – и ворон арестован.
Акустика на лестнице была что надо: Тонкий боялся, что если ворон начнет болтать (что от него и требовалось), то выдаст всех. Он не знал, можно ли гостям находиться на черной лестнице и мучить там птичек, а главное, не знал, кто хозяин ворона. Может, он, конечно, общий, но уж больно словарный запасец у него… Хм. Не хотелось бы так думать обо всем персонале гостиницы сразу.
– Порву, гнида, – пообещал ворон из наволочки. Вот тебе и свидетель.
С наволочкой под мышкой Тонкий вышел с лестницы и начал соображать, где бы уединиться с вороном для душеспасительной беседы. О номере мечтать нечего, там полфорума сидит – обсуждает новость. Холл, столовая, коридор… Везде есть шансы встретить какого-нибудь гринписовца-любителя, который в сыске ни черта не понимает, но зато уверен: воронов держать в наволочках нельзя, они от этого болеют. Кто ж виноват, что этот пернатый без наволочки только ругаться может?!
Тонкий нашел пустой зал (видимо, мастер-класса сегодня не будет), уселся за парту, посадил рядом ворона в наволочке:
– Тренди давай! – приказал Сашка.
Ничего не произошло. Должно быть, не знает ворон таких команд и вообще разговаривает только под
