Дозорные вывели Треку из шатра.
– Ну что? Придерживаемся первоначального плана? – осведомился правитель.
– Нет причин менять его, – ответил Малон.
– Предлагаю в кустах, что послужат нам щитом, прорубить коридоры, но не до конца, а оставить узкую полоску со стороны берега, – сказал Бэрит. – Отряд Давера незаметно пройдет по коридорам, пробьется через нетронутый кустарник и вступит в бой. А для противника заросли капельника будут представляться сплошной преградой.
– Согласен. – Малон коротко кивнул.
– Вы забываете, что Давер под арестом, – строго напомнил Оргорон. – Теперь этим отрядом командует Леран.
– Кстати, о Давере, – мягко и вкрадчиво сказал Бэрит. – Боюсь, мой господин был слишком суров с ним, впрочем, как и с Сетином. Сетин и Давер пользуются большим уважением среди воинов, им доверяют и понимают с полуслова. Думаю, опрометчиво менять командиров перед таким важным сражением.
– Давер и Сетин провинились и будут наказаны! – Оргорон повысил голос и для пущей убедительности стукнул кулаком по столу.
– Так ли уж велика их вина, мой господин? – поддержал Бэрита Малон. – Речь идет не о простом пленнике, а о ведьме. Если ты помилуешь арестованных, это лишь повысит боевой дух нашей армии.
Малон, Бэрит и Оргорон еще долго препирались, но в результате оба арестанта были помилованы и восстановлены в звании. После того как в шатер пригласили Давера и Сетина, план будущего сражения обсудили еще раз. Тамея не видела и не слышала ничего из того, что происходило за столом. Перед глазами стояло лицо любимого. Она очнулась от легкого похлопывания по плечу. Резко повернула голову: Спрингрин.
– Девочка… – Он не успел договорить.
Тамея вскочила, неясная надежда придала ей сил. Руя! Пусть Руя скажет, что он погиб! Водяная дива должна знать!
– Ты куда? – испуганно крикнул Оргорон. – Давер, Сетин, не оставляйте ее одну!
У шатра Тамею поджидали потрясенные новостью друзья. Среди воинов чувствовалось оживление: возбужденные разговоры, звяканье начищаемых доспехов.
– Там, мы слышали, что случилось, – проговорила Рока, но вдруг лицо ее исказилось от ужаса. – Что с тобой, Тамея?! Твои глаза! Они, как у… Они красные! У тебя вся одежда в крови!
Слезы побежали по щекам подруги. Тамея молчала, ее сердце, эта кровоточащая рана, больше не испытывало жалости. К ней протиснулись Дэвика и Агга.
– Там, невозможно поверить!.. – сказала Дэвика и осеклась, Агга громко ахнула.
Тамея увидела Треку. Девушка сидела возле потухшего костра и жевала кусок мяса. Толкнув подруг плечом, Тамея подошла к Треке.
– Я Эзумрит, наследница Наллехи, – сказала она. – Мне нужно задать тебе один вопрос.
– Задавай. – Трека подняла лицо, жмурясь на солнце.
– Ты своими глазами видела твоего господина мертвым?
Трека перестала жевать и побелела.
– Да. – Она с усилием проглотила кусок.
К Тамее со словами сочувствия подошли Дал и Идара. Даже не взглянув на них, Тамея побежала к реке. Рока, Дэвика, Агга, Давер, Сетин, а следом Оргорон, Спрингрин и еще целая толпа хуттинцев и наллехцев устремилась за ней.
От взгляда на стены Тмироса у Тамеи перехватило дыхание и к горлу подступила тошнота. Справившись с приступом, она позвала речную подругу, но Руя вдруг всплыла далеко от берега.
– Плыви сюда, Руя! – крикнула Тамея.
– Нет, – еле слышно донеслось журчание водяной дивы.
– Почему? – в голосе Тамеи послышалось отчаяние.
Руя – последняя надежда, а она упрямится!
– Вас много!
Обернувшись, Тамея увидела встревоженную толпу сородичей и воинов. Ее вдруг охватила ярость: ну зачем они притащились за ней и напугали водяную диву?!
– Убирайтесь отсюда! – как раненый зверь, прорычала Тамея.
Хуттинцы и наллехцы потянулись через проход прочь от реки.
– Ну же! Плыви сюда, Руя! – крикнула Тамея, когда осталась на берегу одна.
– Нет! – вновь прожурчала речная подруга. – Я боюсь! Ты другая, ты злая! Ты мне не нравишься!
Тамея вновь пришла в ярость, с которой уже не смогла совладать. Да, она зла на весь этот мир за то, что он продолжает жить, когда ее Рима больше нет!
– Ты глупое животное, Руя! – крикнула она. – Ты не нужна мне! Не нужна! Не нужна! – исступленно повторяла Тамея, потом вдруг рухнула на землю.
Онемение прошло… Ну почему она не умирает? Скорчившись от боли, до крови ломая ногти, она царапала камни и выла. Казалось, ее душа, объятая пламенем, медленно рассыпается в пепел. Зачем она позволила ему уйти в этот проклятый поход? Она могла вцепиться в его одежду, обхватить его ноги и шагу не дать ступить! Почему она послушалась и не пошла с ним? Это несправедливо, что он мертв, а она до сих пор жива! Несправедливо, что солнце по-прежнему светит и колышется ветродуй! Тамея кричала и плакала, а сородичи, Оргорон, Спрингрин, советники и несколько воинов с тревогой наблюдали за ней, не решаясь подойти. Вскоре Тамея затихла. Ветер обвевал ее горячее лицо, трепал выбившиеся из косы пряди. «Ничего не нужно! – отрешенно думала она. – Теперь уже ничего. Если смогу подняться – утоплюсь. Или буду лежать на камнях, пока не умру».
Но вдруг ее словно пронзила молния. Тамея содрогнулась всем телом и медленно села. Ей вспомнилось, что сказала Трека: «Кто-то предал нашего правителя! Кто-то знал, что он собирается к Дорду!» Тогда, в шатре, она слышала эти слова, но только сейчас до нее дошел их смысл. Тамея обернулась и ненавидящим взглядом пробежалась по лицам высыпавших обратно на берег хуттинцев и наллехцев. Гневом вновь закипела ее душа: кто-то из них помог гельхорцам убить ее Рима! Хида, Рока и Дэвика, увидев, что Тамея поднялась, кинулись на помощь, но она, жестом остановив их, направилась в деревню.
Весь остаток дня Тамея пролежала на кровати в своей комнате, уставившись в потолок и не откликаясь на просьбы выпить успокаивающего отвара. Родители и подруги не отходили от нее ни на минуту. Лавидия с остальными детьми уже уехала в Сохоту.
В голове у Тамеи пульсировала одна мысль: кто мог желать смерти Бельдгорду? «Кому он мешал?» – думала она, и вдруг догадка острой спицей пронзила ее сердце. Она стремительно поднялась и, не обращая внимания на протестующие возгласы Хиды, бросилась вон из дома.
Тамея бежала на луг, не замечая, что заросли капельника уже искорежены проходами и повсюду валялись охапки веток.
Оргорон, советники, военачальники и Спрингрин склонились над картой, когда Тамея ворвалась в шатер.
– О, моя дорогая Эзумрит! – радостно воскликнул правитель Наллехи и кинулся навстречу. Но что-то во взгляде племянницы заставило его остановиться. – Моя дорогая, тебе лучше? – пролепетал Оргорон, испуганно глядя в ее красные, горящие безумием глаза.
– Ты знал, что Рим в Тмиросе собирается к этому кузнецу? – спросила Тамея и не узнала собственного голоса.
– Знал. – Правитель Наллехи отступил назад. – И не только я, но и Малон, и Бэрит, и Спрингрин…
– Но только ты желал ему смерти! – угрожающе прошипела Тамея, наступая на него. – Ведь если бы мы с Римом поженились, я уехала бы жить в Тмирос! А я нужна тебе в Наллехе, чтобы ты смог показать большой кукиш своему братцу! Рим мешал тебе!
Она кинулась на Оргорона, но Давер и Сетин успели схватить ее за руки.
– Это ты убил Рима! Ты предал его! – в бешенстве кричала Тамея, вырываясь из крепкой хватки воинов.
Она не думала о том, что сделала бы с правителем, если б ей удалось освободиться. Горе спалило ее душу, лишило всех чувств, кроме ненависти и жажды мести.
