Как всегда, та обиженно вскинула подбородок.
— Ничего я не боюсь!
— Вот и отлично, — спокойно ответил Тенгвальд, опасаясь, что они могут поссориться. — Но вам следует знать, что за один урок плавать не научишься. Сначала нужно усвоить основы. Например, привыкнуть опускать лицо в воду. Потом задерживать дыхание и двигаться под ее поверхностью. Иными словами, немного освоиться.
Постепенно Тенгвальд понял, что урок усвоится лучше, если каждую задачу превратить в игру. Девочки пускали пузыри и хохотали друг над другом. Они садились на песчаное дно так, чтобы вода прикрывала плечи, и разучивали повороты. Наконец Тенгвальд решил, что они достаточно освоились, чтобы опустить головы под воду. Двойняшки тут же вынырнули, подняв тучу брызг. И все же они были горды своими достижениями.
Тенгвальд показал им игру в «утопленника». Этого интригующего названия оказалось достаточно, чтобы девчонки согласились поплавать вниз лицом и «поквакать», как они выразились. Однако убедить их в том, что лежать на спине почти так же просто, как и на груди, было нелегко.
Тенгвальд положил руку на спину Ловисы между лопатками и начал уговаривать ее оторвать ноги от дна.
— Я утону, — сказала девочка.
Услышав в голосе племянницы искренний страх, он пообещал:
— Я не дам тебе утонуть. Честное слово.
Ловиса посмотрела ему в глаза, и Тенгвальд почувствовал, что тело девочки расслабилось. Пальцы ее ног поднялись над поверхностью воды.
— Все в порядке, — заверил ее Тенгвальд. — Я тебя держу. — Решив, что ребенок готов, он спросил: — Ну как, хочешь сделать это сама?
— Да, — еле слышно прошептала Ловиса.
Он убрал ладонь со спины племянницы, перестав ее поддерживать, но остался рядом. Потом поднял обе руки и показал их девочке. Ловиса широко улыбнулась.
— Получилось! Я плыву!
Аплодисменты и приветственные возгласы, донесшиеся с берега, заставили всех троих поднять глаза.
— Эй! — Сигрид прыгала от радости. — Ура!
Ее густые светло-русые волосы рассыпались по плечам, отражая солнечный свет. Тенгвальд впервые видел Сигрид без нарядной прически. Он не мог отвести глаз от ее длинных локонов.
— Сигрид, ты меня видела? — спросила Ловиса, как только ощутила ногами дно. — Видела, как я плыла?
— Видела. У тебя замечательно получалось.
Лотта, не желавшая отставать от сестры, крикнула:
— Сигрид, смотри, что я умею!
Она надула щеки как хомяк, задержала дыхание и опустила голову под воду. В ту же секунду девочка вынырнула на поверхность, но Сигрид похлопала и ей.
— Молодец!
Тенгвальд уставился на нее и захлопал ресницами. Сигрид… изменилась. Причем разительно.
Сшитые на заказ брюки и блузки, к которым он успел привыкнуть за прошедшую неделю, куда-то исчезли. Пышную грудь Сигрид обтягивала желтая хлопчатобумажная майка с рисунком: яхта, белый парус, голубая вода. Наряд дополняли льняные шорты и нечто вроде облегченных кедов на резиновой подошве.
Но одеждой и обувью изменения не ограничивались. Было что-то еще… Тенгвальд долго всматривался в Сигрид, однако так и не понял, в чем же дело.
Ее улыбка была искренней. Точнее, ослепительной. Эта девушка выглядела настоящей красавицей. Он знал это и раньше, но теперь…
Сигрид стояла на берегу, а Тенгвальд смотрел на нее как загипнотизированный.
Наконец он что-то понял. Черт побери, она выглядела… вполне простой, теплой и осязаемой! Куда посюсторонней и по-человечески доступней, чем была раньше. И ничем не напоминала ту внушающую трепет и сохраняющую дистанцию женщину, которая приехала к ним неделю назад. Метаморфоза была полной.
Милая. Веселая. Приветливая. Именно эти слова приходили на ум Тенгвальду, когда он смотрел на нее. Как мог один день, проведенный вдали от детей, вызвать столь разительную перемену?
Внезапно он увидел ее взгляд и заметил, что улыбка Сигрид слегка потускнела. Потемневшие голубые глаза опустились, а потом вновь поднялись.
— Привет, — наконец сказала она. — Я вижу, день прошел хорошо.
Это был не вопрос, а утверждение, но Тенгвальд все равно ответил.
— Да, хорошо.
Уголок ее рта дрогнул. Сигрид деланно улыбнулась, но было видно, что она испытывает неловкость.
— Вы очень удачно выбрали занятие. — Она провела рукой по затылку, растрепав волосы. — Утро было прохладное, а день выдался жаркий.
Тенгвальд лишился дара речи. Он думал только о ее шелковистых волосах, искрящихся глазах цвета лаванды и смущенной улыбке.
Она ждала ответа. Он прекрасно понимал это. Но продолжал стоять по пояс в воде и молчать, чувствуя себя полным идиотом.
К счастью, к нему на выручку пришла Лотта.
— Сигрид, хочешь поплавать с нами? Мы с Ловисой покажем тебе, чему нас научил дядя Тенгвальд.
Ловиса издала оглушительный вопль и замолотила руками по воде.
— Гм-м… Не знаю… — Сигрид нерешительно посмотрела на горизонт.
Но Лотта не успокоилась и начала нараспев произносить ее имя. Ловиса тут же присоединилась к сестре.
— Сиг-рид! Сиг-рид! Сиг-рид!
Ее лицо озарилось веселой улыбкой. Очарованный Тенгвальд, увидев это, буквально окаменел.
— Ладно! Ладно! — ответила она девочкам. — Считайте, что вам повезло. Сегодня я купила купальник. Сейчас переоденусь и приду.
Девчонки радостно завопили. Тенгвальд смотрел вслед Сигрид, бежавшей к дому, и чувствовал, что его сердце бьется так, как будто хочет вырваться из груди, а в ушах бурное струение крови отдается громким звоном.
Жар, окутавший его тело, не имел никакого отношения к солнцу, пылавшему на безоблачном небе. Он желал Сигрид. Хотя это совсем не входило в его планы.
Загадочная фраза, брошенная ею вчера вечером, безумно заинтриговала его. Тогда в воздухе летали искры. Сигрид тоже тянуло к нему.
Но, когда он шагнул к ней, Сигрид отпрянула. Это заставило Тенгвальда подумать, что у нее есть друг, который ждет ее возвращения. Однако, когда он сказал об этом, она тут же поставила точки над «Могу. Но не хочу». Иными словами, это значило, что она никого не любит. И не ищет любви.
Но почему? Эта мысль возвращалась раз за разом и не давала Тенгвальду покоя.
Красивая. Молодая. Умная. Она могла бы свести с ума любого. Но не хотела этого. Что может заставить женщину отказаться от любви? Прошедшей ночью он проворочался до самого утра, пытаясь найти ответ на этот вопрос.
— Дядя Тенгвальд!
Он поднял голову, увидел стремительно приближавшееся пятно и инстинктивно парировал мяч, летевший ему прямо в грудь.
— Ух ты! — Он сделал несколько шагов, подобрал мяч и бросил его Лотте. — Лови!
К игре присоединилась Ловиса, и все трое несколько минут забавлялись от души.
