— Дэн, ты не можешь так поступать со мной. И не можешь уйти, ничего не объяснив.
— Что именно я должен объяснять?
— Ты что-то скрываешь от меня, я это чувствую, — поспешно добавила она. Лицо Дэна осталось совершенно непроницаемым, и Брук отчаялась хоть что-нибудь прочитать по нему. — Я взрослый человек, а ты создал для меня совершенно тепличные условия. Конечно, я помню, что ты предлагал мне отправиться домой первым же самолетом, но это не лучший выход… — поспешно добавила она, видя, что Дэн нахмурился.
— Вот именно, перебил ее Дэн, и Брук забыла, о чем хотела сказать, и совсем расстроилась.
Она вообще находилась в ужасном положении: лежала на кровати, спеленатая покрывалом, как куколка гигантской бабочки, и при этом пыталась что-то доказать этому твердолобому копу.
— Дэн… Пожалуйста, я хочу знать, что ты… О чем ты умалчиваешь…
Брук смотрела на его застывшую фигуру. Она увидела, как сжались в кулаки и тут же разжались его пальцы, словно внутри Дэна происходила некая борьба. Наконец он поднял голову.
— Газетчики узнали некоторые подробности этого дела. С легкой руки какого-то репортеришки Люка окрестили художником-маньяком и вот-вот поднимется настоящая шумиха.
— Это очень плохо?
— Иногда репортеры помогают, но чаще здорово осложняют нам жизнь, а заодно и работу. Кроме того, и то и другое может здорово осложнить наш босс. Видишь ли, министры тоже читают газеты, в которых говорится, что маньяк бродит по улицам Парижа и нападает на граждан средь бела дня, а полиция бездействует. Министр сигнализирует комиссару, что налогоплательщики не могут позволить себе содержать целую армию бездельников, а комиссар начинает мылить шеи подчиненным… То есть нам.
Бедненький, подумала Брук жалостливо, а вслух произнесла:
— Вам туго приходится, верно?
— Вроде того.
— Но ведь ваш босс не может не знать, что вы трудитесь в поте лица.
— Конечно, но ему ведь нужно что-то предпринять, чтобы привести нас в тонус… Это просто шутка, — сказал он, увидев, как лицо Брук вытягивается от удивления. — Он делает это в целях профилактики, чтобы мы не расслаблялись.
— Хороша профилактика! А Люк… Ты ничего нового не узнал?
— Нет, о нем ничего нет. Твоя квартира под круглосуточным наблюдением, но новостей нет.
— Понятно.
— Не думай об этом, иначе вернутся кошмары. И вообще, давай займемся обсуждением этих животрепещущих вопросов в другой раз. Я и правда с ног валюсь. Еще одна такая ночь — и я буду засыпать при первой же возможности прямо на работе. И тогда все мои коллеги неправильно меня поймут. — Брук невольно порозовела, а Дэн усмехнулся. Он все точно рассчитал: вряд ли после подобной перспективы у Брук появится желание донимать его ночными разговорами. — Спокойной ночи. — Он наклонился и легонько коснулся ее щеки поцелуем.
На этой оптимистичной ноте Дэн решил, что сеанс утешения окончен, и отправился спать. А ошеломленная Брук осталась думать, что означают его слова, дружеский поцелуй и эта кривоватая улыбка, словно Дэн слегка досадовал на себя из-за проявленной слабости.
13
Он заботливый, внимательный, добрый и благородный… до тошноты! — решила она через пять минут раздумий. Даже поцеловал меня не просто дружески, а как… как монах! Хорошо еще, что не в лоб! Но как же иначе? Не зря же он служит в полиции, куда идут работать не из-за денег, а по призванию. В нем так силен инстинкт защитника, что он распространяется даже на случайных знакомых типа Брук Стилер. Что же тогда говорить о его будущей семье?
Сейчас Брук впервые с тех пор, как увидела Дэна, задумалась, сколько точно ему лет. По виду — лет тридцать, а для мужчины это пора расцвета и принятия судьбоносных решений. Именно в этом возрасте многие из них задумываются о создании семьи. По крайней мере, так утверждала Глория, большой знаток в этих вопросах. У Нади был ключ, но Брук не видела в квартире Дэна ни одной вещи, принадлежащей Женщине. Значит, она здесь не живет, хотя, согласно теории вероятности, ни в чем до конца нельзя быть уверенной! Может быть, он все попрятал!
Вспомнив про Надю, Брук приуныла. Эта мысль не просто испортила ей настроение — она буквально сводила Брук с ума.
Накопившееся раздражение нашло выход утром следующего дня, когда Брук заявила, что ей необходимо проветриться, пока он на работе, а Дэн ответил резким категоричным отказом.
— Но почему?..
— Это опасно.
— Я это уже слышала. Но я, между прочим, тоже человек, и у меня есть свои человеческие потребности, даже если ты этот факт старательно игнорируешь.
— И какие у тебя, с позволения сказать, потребности?
— Какие? Я больше не могу сидеть взаперти! Мне нужно на воздух, мне нужно видеть людей, а не эти четыре стены!
— Это все или будут еще какие-нибудь требования?
— Дэн, это не смешно. И не будет смешно, как бы ты ни старался придать этому некую юмористическую окраску, — предупредила его Брук.
— Я вовсе не считаю это смешным!
— Нет, ты просто издеваешься надо мной!
— Но ведь я предлагал тебе уехать домой. Сидела бы у себя в Миннеаполисе и горя не знала!
— В Бостоне! — Брук была совершенно уверена, что он ошибся нарочно. — Я живу в Бостоне, штат Массачусетс, а вовсе не в Миннеаполисе, который находится в штате Миннесота. Неужели так трудно запомнить?!
— Какая разница!
— Такая, что ты специально пытаешься меня разозлить, хотя мне и так нелегко. Я фактически нахожусь на положении домашнего арестанта! — выпалила Брук.
У нее вдруг возникла дикая мысль попытаться выяснить отношения с помощью физической силы. Как бы смешно и нелепо это ни звучало! У нее даже ладони непроизвольно сжались в кулаки. Ничего себе телохранитель, здорово устроился! Запер ее в квартире — и никаких забот! А у самого при этом полная свобода передвижения и действий!
— Брук, пожалуйста, успокойся.
— Успокойся? Я уже несколько дней сижу в четырех стенах. Я скоро с ума начну сходить!
— Несколько дней — это еще не срок.
— Тебе легко говорить, ведь не ты тут заперт!
— Если ты настаиваешь на прогулке…
— Вот! — выпалила она, перебив Дэна. — Ты ищешь повод, чтобы отправить меня домой. Ты постоянно нудишь и придираешься.
— Мне не нужен повод. Все дело только в моем терпении… — просто сказал Дэн, и Брук притихла. — А ты, как я смотрю, продолжаешь испытывать его на прочность…
— Я… не испытываю, — проскрипела Брук, переборов собственное возмущение. Следует почаще напоминать себе, кто здесь хозяин, и не преступать определенную черту!
Дэн молча смотрел на нее, наверное ожидая продолжения ее воплей. Тогда он выполнит свой ультиматум и с чистой совестью немедленно отошлет ее домой… От греха подальше! Она молчала, но такая покладистость показалась Дэну подозрительной. И это после того, как она добрых полчаса изливала на него свое возмущение! Брук молчала! Дэн сжал зубы так сильно, что они едва не раскрошились.
— Надеюсь, мы все выяснили?
