– А куда вы ездите?
– Вообще-то в основном по Норвегии. Посещаю больницы и разные учреждения. Остальное время провожу в Швейцарии, на заводе-изготовителе. Продукция совершенствуется, нужно быть в курсе. – И снова в его голосе послышалась насмешка.
– У вас есть жена? Дети?
– Если вы ознакомились с бумагами, которые уже заполнил ваш коллега, то знаете, я не женат.
Харри снова уставился в протокол:
– Ясно. Значит, вы живете один… э-э-э… на улице Гимле-террассе?
– Нет, – ответил Кляузен. – Я живу с Трулсом.
– Ага. Понятно.
– Понятно ли? – Кляузен улыбнулся, и веки опустились еще чуть ниже. – Трулс – золотистый ретривер.
Боль разламывала голову, болели даже глаза. До обеда Харри нужно было взять показания еще у четырех человек, сил на это у него уже не оставалось.
Он попросил Кляузена еще раз рассказать все, что случилось, с того момента, как он вошел в здание на площади Карла Бернера, и до приезда полиции.
– С превеликим удовольствием, инспектор, – равнодушно ответил тот.
Откинувшись на спинку кресла, Харри стал слушать плавный и уверенный рассказ Кляузена о том, как он приехал на такси, добрался до нужного этажа на лифте и, поговорив с Барбарой Свендсен, пять или шесть минут ждал, когда она вернется с водой. Не дождавшись, пошел самостоятельно искать дверь с табличкой «Халле».
Харри увидел пометку Тома Волера: Халле подтверждал, что Кляузен постучался к нему в кабинет в начале шестого.
– Вы не видели, как кто-нибудь входил или выходил из женского туалета?
– От стойки, где я ждал, двери не видно, а когда я пошел по коридору, по дороге никого не встретил. Это я повторяю уже не в первый раз.
– И не в последний. – Харри громко зевнул и провел рукой по лицу.
В этот момент в окошко комнаты для допросов постучал Магнус Скарре. Он показал на часы. В человеке за его спиной Харри узнал Веттерлида. Кивнув, он в последний раз взглянул на бумаги.
– Тут сказано, что при вас в приемную никто подозрительный не входил и не выходил.
– Все верно.
– Тогда спасибо вам за содействие. – Харри вернул протокол в папку и остановил запись на диктофоне. – Уверен, ваша помощь еще понадобится.
– Подозрительный никто, – повторил Кляузен, вставая.
– Что?
– Я сказал, что не видел в приемной никого подозрительного, но заходила уборщица…
– Да, мы с ней разговаривали. Она сказала, что направлялась на кухню и никого не видела.
Харри встал и посмотрел на список. Следующий допрос свидетеля – в четверть одиннадцатого, комната номер четыре.
– И еще курьер, – добавил Кляузен.
– Курьер?
– Да. Вышел из коридора как раз перед тем, как я отправился искать Халле. Привозил что-то, а может, доставлял. Почему вы так на меня смотрите, инспектор? Обычный курьер-велосипедист. Для адвокатской конторы, честно говоря, ничего подозрительного.
Полтора часа спустя, проверив «Халле, Тюне и Веттерлид» и все до единой службы курьерской доставки в Осло, Харри точно знал: в понедельник компании никто ничего не доставлял и не привозил.
Через два часа после дачи показаний Кляузену вновь пришлось посетить полицию, на этот раз чтобы описать курьера.
Впрочем, многого от него добиться не удалось. Рост – около метра восьмидесяти. Нормального телосложения. Пристально Кляузен его не разглядывал. Да и вообще мужчинам это не интересно и не подобает, заметил он и повторил, что курьер был одет как обычно: желто-черная узкая футболка, короткие брюки и велосипедные ботинки, которые щелкали, даже когда он ступал по ковру. Лицо закрыто шлемом и черными очками.
– А рот? – спросил Харри.
– А рот – белой повязкой, – ответил Кляузен, – как у Майкла Джексона. Я так понимаю, курьеры надевают их от выхлопных газов.
– В Нью-Йорке и Токио – да. Но тут Осло.
Кляузен пожал плечами:
– Я не обратил особого внимания.
Отпустив его, Харри вошел в кабинет к Тому Волеру. Тот сидел, приложив к уху трубку, что-то бормотал.
– Думаю, у меня появилась версия, как убийца проник в квартиру Камиллы Луен, – сказал Харри.
Не заканчивая разговора, Том Волер отложил трубку.
– Там, где она жила, к домофону ведь подключена видеокамера?
– И?.. – Волер подался вперед.
– Кто может позвонить в любую квартиру, показать в камеру лицо в маске, зная при этом, что его обязательно впустят?
– Ну разве что Джулиниссен – рождественский дед.
– Вряд ли. Зато ты впустишь того, кто, по-твоему, привез тебе срочную посылку или букет цветов. Курьера-велосипедиста.
Волер отключил телефон.
– С того момента, как вошел Кляузен, – продолжил Холе, – до появления в приемной курьера прошло больше четырех минут. Но курьеры так не работают. Прибежал-отдал-убежал, а не шатаются четыре минуты черт знает где.
Волер медленно кивнул.
– Курьер, – повторил он. – Все гениальное просто. Тот, кто может под благовидным предлогом зайти к кому угодно, прикрывая лицо маской. Кого все видят, но никто не замечает.
– Троянский конь, – заметил Харри. – Просто находка для маньяка.
– И никому не кажется подозрительным, что курьер в спешке удирает на транспортном средстве без номерных знаков, на котором в городе скрыться проще всего. – Волер положил руку на телефон. – Я распоряжусь выяснить, кто видел курьера-велосипедиста рядом с местами преступлений в указанное время.
– Тут еще кое о чем надо позаботиться, – сказал Харри.
– Да-да, – согласился Волер. – Надо предупредить людей, чтобы остерегались неизвестных курьеров.
– Верно. Займетесь этим с Мёллером?
– Да. И еще…
Харри остановился на пороге.
– Великолепная работа, Харри, – похвалил Волер.
Харри ответил ему коротким кивком и вышел.
Уже через три минуты по коридорам криминального отдела поползли слухи, что Харри напал на след.
Глава 18
Вторник. Пентакль
