2. ИСТОРИЯ (Бобби)
Короли, королевы, министры –
Разве можно запомнить их быстро?
Кардиналы, конвент, палачи,
А потом еще цифры учи.
В арифметике цифры живут,
Там примеры, задачи – а тут?
Надо думать, решать и творить,
А не глупые даты зубрить!
3. АРИФМЕТИКА (Филлис)
Вот задача. Торговец один
Покупателю продал семь дынь,
Но по весу они не равны,
И теперь подсчитать мы должны,
Сколько каждая стоит из дынь.
Лучше буду учить я латынь!
После этих стишков учиться сразу стало веселее. Хорошо, когда учитель понимает, что не из-за тупости, а почему-то еще нам не даются некоторые предметы, хоть мы и стараемся.
Когда у Джима стало чуть лучше с ногой, он начал выходить в сад, и было приятно сидеть с ним и слушать рассказы про школу и про других мальчиков. У них в классе был мальчик по имени Парр, о котором Джим был весьма невысокого мнения, а был еще Уингсби Минор, и о нем Джим говорил всегда с восхищением. А еще были три брата Пейли, и младший, которого звали в классе Пейли-третий, был самый большой забияка.
Питер обожал слушать рассказы Джима, и даже мама относилась к ним с большим интересом. И вот однажды она протянула Джиму листок, на котором описаны были в стихах и недотепа Парр, и драчун Пейли, и умница Уингсби. Джим был в восторге. Ведь он еще никогда не, читал стихов, где рассказывалось о нем. Он запомнил стихи наизусть, а потом послал их по почте Уингсби, который был от них еще в большем восторге, чем Джим. Может быть, и вам они тоже понравятся.
НОВЫЙ УЧЕНИК
Парр – наш новенький. Странный Мальчишка.
Он вместо чая пьет молоко.
Его мама носит мужскую стрижку,
А папа ходил убивать волков.
Он то хороший, то нехороший,
То долго спит, то встает чуть свет,
Он в дождь надевает всегда галоши;
Одни зовут его Парр, а другие Пет.
Он не любит крикета и городков –
Боится ссадин и синяков.
Зато он охотник большой до чтенья
И знает, как правильно звать растенья.
Парр без ума от французских книг,
Мы дразним его «Мюссе»*[31] и «Прево»**[32].
Когда позовут его на пикник,
Он скажет: «Я в школе не для того!»
– В футбол? «Не хочу. Опять синяки.
Пейли, отстань! Не вожусь с драчунами».
Чуть мы пошутим над ним, «старики»,
Сразу глаза его полны слезами.
Уигсби считает, что стыдно «старым»
Смеяться над новеньким, то бишь Парром.
Вздор! Новичком был и я когда-то,
И надо мною шутили ребята.
«Какой же надо быть умницей, чтобы так написать!» – с восхищением думал Джим. А Питер, Бобби и Филлис уже привыкли к тому, что мама почти так же легко сочиняет стихи, как разговаривает. И рифмы не удивляли их так, как они удивили Джима.
Джим научил Питера играть в шахматы, в шашки и в домино, и они замечательно проводили вечера вдвоем.
Нога у Джима уже почти зажила, и ребята чувствовали, что им надо как-то развлечь своего гостя. Не только играми, но чем-то другим, в самом деле замечательным. Но пока ничего замечательного не удавалось придумать. Дети так долго над этим думали, что им всем уже начало казаться, что головы у них отяжелели и распухли. И, наконец, Питер сказал:
– Плохо, что нам ничего не удалось придумать. Остается ждать: может быть, что-то само по себе произойдет такое, что будет для Джима сюрпризом.
– Иногда все устраивается само, без нашего участия, – кивнула Филлис.
– Мне бы хотелось, чтобы что-то случилось – что-то невероятное, – прибавила Бобби.
И невероятное случилось. Случилось ровно через четыре дня после их разговора. Вам, наверное, хотелось бы, чтобы это случилось через три дня, как бывает в сказках. Но между сказкой и жизнью существуют определенные различия. И потом, если чудо произошло не на третий день, а на четвертый, то почему я должна говорить неправду?
В эти дни детям с железной дороги все давалось трудно, и у каждого из них было чувство, которое однажды очень точно выразила Филлис:
– Боюсь, что железная дорога нас скоро забудет. Мы совсем перестали туда ходить, – жалобно говорила она.
– Это было бы с ее стороны не очень благодарно, – шутливым тоном возразила тогда Бобби, – мы же ни одну игру на свете так не любили, как ее!
– И потом Перкс часто к нам заходит спросить, как здоровье Джима. И сигнальщик приходил сказать про своего сыночка – он уже совсем здоров! – подхватил Питер.
– Ты говоришь про людей, а я имею в виду саму железную дорогу, – уточнила Филлис.
– Плохо, что мы уже четвертый день не ходим махать рукой поезду, приходящему в четверть десятого, и не посылаем приветов папе, – с грустью прошептала Бобби.
– Надо опять начать ходить! – констатировала Филлис.
И они пошли.
С тех пор как в доме появилась прислуга и маме уже не надо было ни хозяйничать, ни сочинять рассказы, время стало тянуться медленно, и всем казался теперь страшно далеким тот первый день, когда они обосновались в «Трех Трубах»: когда они поднялись на рассвете, прожгли дно у чайника, отведали
