В Монголии летом очень жарко, до +45, а зимой с обратным знаком. В течение суток температура может колебаться на 25 градусов, то есть ночи довольно прохладные, но юрта прекрасно справляется с этими колебаниями. В жару внизу юрты кошму откидывают по всему периметру, давая волю приятному сквозняку, а на ночь закрывают. Зимой юрта круглосуточно отапливается кизяком.
Кизяк здесь является основным топливом, он очень долго горит, поддерживая постоянную температуру. Кизяка здесь очень много, да некоторые читатели возможно не знают, что такое кизяк, как бы поделикатнее выразиться – это высушенный солнцем побочный продукт от производителя молока и мяса.
Этот же продукт, только не засушенный, перемешанный с глиной, используется в строительстве жилья для баранов – кошар.
Степи, обильно удобренные этим продуктом, щедро кормили нас шампиньонами, которые у монголов почему-то считаются несъедобными. Шампиньоны нам были весьма кстати при недостатке воды, так как при варке сами выделяют много жидкости, на которой можно сварить, к примеру, кашу.
Кроме грибов, из подножного корма, мы часто потребляли в пищу дикий лук трех видов и плоды карликового абрикоса, из-за которого приходилось идти вприсядку.
Что на ровной степи несколько неудобно, это ходить в туалет. Хорошо, что вокруг на десятки километров нет людей. Впрочем, монголов подобные проблемы не волнуют и возле юрт они туалетов не строят, по-видимому считая, что если человек отвернулся и присел, то его никто не видит. Но мы к этому привыкнуть не смогли.
Та часть Монголии, по которой мы прошли, представляет собой выжженную солнцем холмистую степь, постепенно переходящую в пустыню. По ней бродят стада баранов, коров, овцебыков и пасутся табуны лошадей, а в пустынной части бродят верблюды. Для земледелия почва непригодна, так как грозит ветровая эрозия.
Еще в бескрайних и безводных степях обитает много всяческих грызунов – мышей, сусликов тарбоганов (вид сурка). Последние часто используются монголами в пищу, что иногда вызывает вспышки холеры.
Территория Монголии разделена на аймаки (области), центрами которых служат скопления юрт и двух- пятиэтажных домов, построенных в основном русскими солдатами во время нашего военного присутствия. А сейчас русских в Монголии практически нет.
Столица Монголии – Улан-Батор. В ней сосредоточены все учебные заведения страны и правительственные учреждения. Правительству сейчас весьма трудно перестроиться. Что греха таить, в последние годы страна равнялась на наш строй и мы им во многом помогали, хотя и изрядно навредили, помешав идти своим путем. Но, на мой взгляд, эти люди справляются с временными трудностями, потому что на верху не пытаются набить карманы, а внизу доверяют своему правительству и (несмотря на свою бедность) не выглядят столь несчастными и обиженными, как мы.
Пройдя через Монголию, я пришел к выводу , что наша главная беда сейчас – зависть. Если с ней не бороться, то можно совсем потерять нашу хваленую русскую душевность. У меня надолго останется то чувство радости, которое охватывает тебя, когда дышишь свежим воздухом, любуешься табунами лошадей и сайгаков, пасущихся на бескрайних степях, беседуя с простыми сердечными людьми, живущими в гармонии с природой. Там понимаешь, как много теряют люди, набиваясь в тесные, дымные города!
А следующий мой рассказ о Китае, где люди вынуждены жить в тесноте.
Та часть территории Китая, на которую мы вступили, называется 'Внутренняя Монголия'. Её население говорит на двух языках (на монгольском и китайском), здесь много смешанных браков. Однако уклад жизни совсем иной, нежели во «внешней» Монголии. На улицах приграничного городка Арен-Хото довольно оживленно, жизнь здесь буквально кипит.
Повсюду снуют велорикши – водители больших трехколесных велосипедов, которые возят сидящих сзади двоих пассажиров, а над ними натянут тент, защищающий от палящего солнца. На здешних базарах, в отличие от монгольских, изобилие фруктов и овощей, кстати, очень дешевых.
Первое, что мы сделали, пройдя таможенные формальности, – купили огромный арбуз. Но нам никак не удавалось съесть его без любопытных взглядов, повсюду за нами ходили толпы зевак, поскольку русские в этом районе – большая редкость. Городок живет в основном за счет торговли с монголами, которые регулярно приезжают сюда за дешевым китайским товаром. Ознакомившись с картой местности и закупив необходимые продукты, мы двинулись дальше, привычно придерживаясь железной дороги, поскольку здесь не менее напряженное положение с водой, чем в Монголии. Люди здесь тоже живут в юртах и разводят скот, но плюс к этому кое-где занимаются садоводством и огородничеством.
Пройти пешком, однако, нам удалось не более двух часов. После этого нас догнали полицейские и стали жестами показывать, что дальше нам идти нельзя и следует сесть к ним в машины. Мы пытались делать вид, что не понимаем, о чем идет речь, однако с властями не поспоришь. Нас привезли в полицейский участок, потом долго искали переводчика с английского, наконец нашли монгола, говорящего по-русски. Он объяснил, что в этой приграничной части Китая пешком ходить запрещено, поэтому до Пекина нам придется добираться на поезде. Нас попросили расписаться в протоколах, сняли отпечатки пальцев. Объяснили, что если мы позволим себе все-таки пойти пешком, то рискуем быть наказанными крупным штрафом. Повторное нарушение подобного рода грозит депортацией из страны.
Между тем наступил вечер, и пора было подумать о ночлеге. Вопреки ожиданиям, никто нас в свой дом не пригласил. Как выяснилось позднее, принять у себя иностранцев можно только с разрешения местных властей. И вообще, как нам показалось, народ здесь зажат рамками запретов, как в былые времена существования СССР. Кое-что напоминает о многолетней дружбе с Россией. Автомобили, например, как две капли воды похожи на советские, только с иероглифами на капоте. Люди относились к нам не так открыто, как в Монголии, хотя довольно доброжелательно.
Здесь, в Китае мы впервые столкнулись с проблемой устройства на ночлег. Нам долго пришлось бродить по тесным и грязным улочкам в поисках места для размещения палатки. Наконец нашли темный и засоренный пустырь. Но и тут мы стали объектом внимания вездесущих мальчишек, которые до полнолуния угощали нас то чаем, то овощами. С утра мы отправились в мэрию, чтобы обратиться с просьбой дать нам разрешение на пешее передвижение. К сожалению, мне не удалось уговорить местные власти. Так было досадно и не хотелось нарушать главный принцип нашего путешествия. Но пришлось сесть в поезд.
Мы могли позволить себе проезд только в вагоне эконом-класса, и он нам запомнился надолго. Представьте летнюю воскресную электричку. Трудно вообразить, что в неё можно набить ещё больше народу, чем бывает у нас, но китайцам это удаётся. И что поразительно, обходится без каких-либо криков и скандалов, более того, старшим здесь уступают место. Но не детям. В лучшем случае они сидят на коленях у родителей, а в основном устраиваются на полу, на ночь укладываются спать под скамейки. Мы же своих детей уложили ночевать на решетчатые багажные полки, расположенные наверху.
