разгоревшейся дискуссией и возвращаясь к повестке дня, - что теперь всякое может быть… Но одного не пойму: как можно до свадьбы?!
- Прошу покорнейше позволить нашей светлости выйти, - поднял палец Зихни-бей.
Семейный Совет затянулся до полуночи. Тут было все, как в парламенте: одни дремали, положив голову на стол, другие, уже выспавшись, пыхтели над тезисами своих выступлений. И только Зихни-бей не сомкнул глаз - одолеваемый недугом, бедняга был вынужден покидать зал заседания через каждые пятнадцать минут.
Пожилая девица Зюбейде-ханым решительно выступила против брака. Совет резко разошелся во мнениях, в результате чего образовалось два непримиримых лагеря. В ходе дебатов никому и в голову не пришло спросить самого Саида о серьезности его чувств и намерений, словно спор шел вовсе не о его женитьбе. Наконец Саид не выдержал.
- Прошу прощения, что без разрешения вступаю в ваш спор, - начал он решительным тоном. - Я не записывался в прения, но хотел бы задать вам один-единственный вопрос: кто в конце концов собирается жениться - вы или я? При всем моем уважении к вам, как к старшим нашего рода, я хотел бы знать, имею я право жениться на ком хочу или нет?
- Но есть семейные традиции… - начал было Кысмети-бей.
- Простите, дядя, - перебил его Саид, - сколько раз вы были женаты? И сколько раз вы спрашивали разрешения у старших?
Кысмети-бей замолчал.
Надо сказать, что браки Кысмети-бея были главной темой сплетен и поводом для беспокойств почтенного семейства Рыжисынов. Кысмети-бей, закоренелый бонвиван и повеса, был женат восемь раз, не считая сомнительных связей с бесчисленными иностранками. Едва успев жениться, он с места в карьер начинал изменять своей супруге, и каждый раз жены уходили от него. Словом, дядины похождения обошлись семейству втридорога, порядком запятнали семейную репутацию Рыжисынов, а ему самому стоили карьеры: он так и не дослужился до ранга посла.
- Ты совсем другое дело, Саид, - примирительно начал кто-то. - Ты единственный, кто еще может подарить нашему великому роду наследника. Потому-то мы с таким вниманием относимся к твоему браку. Ты должен и обязан понять нас, стариков…
Однако все участники Семейного Совета прекрасно понимали, что Саид так просто от своего не отступится. И тогда его попросили выйти из зала заседаний и подождать за дверью; Кысмети-бей, который снова обрел дар речи, сказал:
- Эфенди, совершено очевидно, независимо от нашего решения, Саид женится на этой девице. Если мы будем упорствовать, пострадает только наш авторитет, - теперь молодежь не больно считается с мнением старших. Кроме скандала, мы ничего не добьемся. Дав же согласие на брак, мы спасем и авторитет наш, и род, и единство семьи, без чего невозможно наше благополучие и процветание.
Чуть поразмыслив для приличия, все единодушно решили, что Севим-ханым - невеста подходящая и никакой другой не надо.
Позвали Саида.
- Сын наш Саид! - торжественно начал Абдюшюкюр-бей. - Большой Семейный Совет, рассмотрев на своем чрезвычайном заседании твою просьбу разрешить тебе бракосочетаться с дочерью семейства Ферфейерверков, отмечает, что выбор будущей супруги сыном нашим Саидом, последним оплотом и единственной надеждой фамилии Рыжисынов, вошедшей в историю как вельможный род Шафран-заде, произошедший от достопочтенного Юсуфа-паши Пегоголового, был сделан без совета со старшими, что противоречит всем семейным традициям. Вместе с тем, принимая во внимание все возрастающие требования века и быстро меняющиеся условия современности, а также учитывая положительные результаты всестороннего расследования и изучения состояния, репутации и характера невесты и ее семьи, Совет выносит свое глубоко принципиальное решение: считать девицу Севим-ханым, нашу будущую невестку, достойной и добродетельной, а посему разрешить брак сына нашего Саида с вышеозначенной Севим-ханым и приветствовать его как величайшее событие в жизни семьи Рыжисынов.
Саид слушал, пытаясь уразуметь, о чем говорит дядя, - поток слов оглушал его, и он беспомощно моргал своими подслеповатыми глазами, так и не поняв ничего. Тогда сидевшая с ним рядом тетка кратко повторила речь председательствующего и добавила уже от себя:
- Свадьба состоится после того, как Севим-ханым избавится от ребенка…
Поначалу Саид расстроился, но сумел взять себя в руки:
- Тетушка, дорогая, это невозможно… А вдруг в следующий раз я не смогу стать отцом? Разве можно рисковать?…
И тут тетушка, наслышанная о способностях Севим, успокоила племянника, заверив, что подобная катастрофа не грозит ему и грозить не будет.
Теперь решение Большого Семейного Совета уже радовало Саида, - путь к счастью открыт! И только одно обстоятельство продолжало смущать отца-жениха. Нет, он ни в чем не винил Севим, - что поделаешь, так уж сложились обстоятельства, и, видимо, у Севим были свои веские причины для беременности. Но стать отцом, не вложив в это дело никакого труда, было обидно. Саид не хотел быть тунеядцем. Ему никогда не приходилось работать и зарабатывать на жизнь. Живя на всем готовом, он так хотел испробовать свои силы на трудовом поприще…
ПОМОЛВКА
И вот наконец долгожданная помолвка!…
После соответствующих переговоров Ферфейерверки и Рыжисыны объявили день, время и место торжественной церемонии обручения. Сливки высшего стамбульского общества получили приглашение пожаловать в банкетный зал отеля «Дальтон».
Хасип-бей запретил дочери встречаться с женихом до помолвки. Трезво мыслящая Мехджуре-ханым поддержала своего супруга, опасаясь, как бы Саид не пошел на попятную, наслушавшись сплетен про свою невесту. А разлука, она только разожжет страсть! Хасип-бей знал это по собственному опыту: ему не разрешали видеться с будущей женой до самой свадьбы, и он, помнится, с ума сходил от любви.
- Лучше, если они будут подальше друг от друга, - говорил Хасип Ферфейерверк своим знакомым. - Я человек честный и хочу умереть спокойно… Нехорошо, когда порох и огонь рядом…
Все это он высказал и Саиду, который слушал, опустив голову и прикидывая, кто из них двоих огонь, а кто порох.
- Вы правы, эфенди, - произнес он смущенно. - Однако я не могу понять, что случится, если мы будем встречаться?
Хасип-бей постарался как можно деликатнее высказать свои соображения на этот счет. Саид вежливо выслушал его, но со своей стороны осторожно намекнул, что Севим все-таки в положении, а он, еще не став мужем, уже готовится, как ни парадоксально, стать вроде бы отцом, В их семье такого еще не бывало, и он, Саид, несколько озадачен создавшимся положением, хотя по-прежнему любит Севим.
Теперь уже Хасип-бей слушал его, испытывая неловкость и понимая, что перед ним вовсе не дурак, как уверяли супруга и дочь. И Хасип-бей бил себя в грудь, говорил., что он озадачен еще больше, приводил исторические и библейские примеры досвадебного зачатия и ласково
