Этого фактора (стиль какой!) Контрреволюции мировой». И, отрываясь от общих мест (В сторону юноши гневный жест), Скачет уже по другой тропе: Он атакует ВФП. III Тысячу слов ворошит в минуту: Вспомнил опричников и Малюту, Вычислил тысячи тех рублей, Что нам бросают из-за морей, Что нам дают и уже давали, Чтобы мы Родину продавали. Вот и картина фашистских оргий: Пьянство, разгул… Семена Георгий Словно проснулся — глаза дерзки, Сами сжимаются кулаки, Шепчет, всю душу в порыв влагая: «Слышишь ли, Партия дорогая?.. Ты негодяем оскорблена». Муки не вытерпит Семена! И, словно веянье мощной силы, Шепот в ответ: «Я с тобою, милый! Светлый мой мученик, я с тобой, Я над тобою, мой голубой!.. Сердце скрепи: как бичом суровым, Ты это стадо ударишь — словом!» В трепете, вновь в боевом восторге, Слышал ли ты, Семена Георгий, Как обвинитель, со лба платком Пот вытирая, — поганым ртом Требовал смерти тебе, и зал Руки в плесканиях развязал? IV Встал. На него со скамеек — взгляды: Так из дорожного праха гады Смотрят — и яростию ярясь, И устремленной пяты страшась. Этот с насмешкой, а тот со злобой, — Взгляды, как алчущая утроба Волчья… И в этот звериный смрад — Молния: русский, открытый взгляд! Голову поднял. И на мгновенье Сердцем — в себя: удержать кипенье — В каждое слово запал вложить И, как гремящей гранатой, бить! Шепот, движение… Тишина. Слово соратника Семена. V «Слава России! (На жест салюта — Скрежет, шипение злобы лютой.) Слово мое — не мольба к врагу, Жизнь молодую не берегу, Но и в смертельной моей судьбе Миг, как фашист, отдаю борьбе! Оргии? Пьянство? Подачки миссий? Путь пресмыкательства, подлый, лисий? Я возражаю вам, прокурор, — Ваши слова — клевета и вздор: Духом сильны мы, а не валютой!.. Слава России!» — и жест салюта. «Годы отбора, десятилетье… Горбится старость, но крепнут дети: Тщательно жатву обмолотив, Партией создан стальной актив, И что б ни сделали вы со мной — Кадры стоят за моей спиной! Девушки наши и парни наши — Не обезволенный день вчерашний,
