Темень бури прошибали лбом мы,Вязли в топях, зарывались в мхи.Не просите, девушки, в альбомыНаши зачумленные стихи!Вам ведь только розовое снится.Синее. Без всяких катастроф…Прожигает нежные страницыНеостывший пепел наших строф!
ПЕРЕХОДЯ ГРАНИЦУ
Пусть дней немало вместе пройдено,Но вот не нужен я и чужд,Ведь вы же женщина — о Родина! —И, следовательно, к чему жВсё то, что сердцем в злобе брошено,Что высказано сгоряча:Мы расстаемся по-хорошему,Чтоб никогда не докучатьДруг другу больше. Всё, что нажито,Оставлю вам, долги простив, —Вам эти пастбища и пажити,А мне просторы и пути.Да ваш язык. Не знаю лучшегоДля сквернословий и молитв,Он, изумительный, — от ТютчеваДо Маяковского велик.Но комплименты здесь уместны ли, —Лишь вежливость, лишь холодокУсмешки, — выдержка чудеснаяВот этих выверенных строк.Иду. Над порослью — вечернееПустое небо цвета льда.И вот со вздохом облегчения:«Прощайте, знаю: навсегда!»
НА ВОДОРАЗДЕЛЕ
Воет одинокая волчихаНа мерцанье нашего костра.Серая, не сетуй, замолчи-ка, —Мы пробудем только до утра.Мы бежим, отбитые от стаи,Горечь пьем из полного ковша,И душа у нас совсем пустая,Злая, беспощадная душа.Всходит месяц колдовской иконой —Красный факел тлеющей тайги.Вне пощады мы и вне закона, —Злую силу дарят нам враги.Ненавидеть нам не разучиться,Не остыть от злобы огневой…Воет одинокая волчица,Слушает волчицу часовой.Тошно сердцу от звериных жалоб,Неизбывен горечи родник…Не волчиха — родина, пожалуй,Плачет о детенышах своих.
