Великокняжеского трона, замышлял в союзе со своим тестем Даниилом Галицким выступить против Орды. А Даниил заключил союз с Римским Папой. И если бы этот замысел увенчался успехом, Орде не удалось бы подчинить Русь. Про то, что Александр, для того чтобы захватить трон, привел на Русь татар, которые жестоко разорили Владимиро-Суздальское княжество, автор «Жития» скромно умалчивает. Вроде как они сами по себе появились и напали на князя Андрея, на которого ни с того ни с сего разгневался хан Батый. А Александр, интриговавший против брата в Орде, представляется в «Житии» в лучшем свете. Но если бы Александр не убедил Батыя, что его брат Андрей в союзе с Даниилом Галицким готовит восстание против Орды, ему не пришлось бы отстраивать города и собирать людей.
4
Одновременно с унификацией святых началось сведение местных летописей в общерусский летописный сборник. В начале 60-х годов XVI века только что составленный по приказу Ивана Грозного список Никоновской летописи (Патриарший) был использован для создания «Степенной книги царского родословия» – своеобразного литературно-исторического произведения, не имеющего ничего общего с древнерусскими летописями. Называется эта книга, составленная в окружении митрополита Макария, так потому, что она разбита на 17 «степеней» (ступеней), по которым как бы двигалась история Русской земли. Основная идея – представить русскую историю как деяния московских государей и их предков. Цель создания «Степенной книги» определила отношение ее автора к историческому материалу: он не отличается точностью и достоверностью. Несмотря на это, «Степенная книга» оказала большое влияние на последующие исторические и публицистические произведения, хотя источниковедческая ценность приводимых в ней сведений крайне мала. Именно в «Степенной книге» Александр Ярославич впервые назван «Невским». Не прошло и трехсот лет… Окончательное оформление светлый образ Александра Ярославича получил в так называемом «Лицевом своде». Это самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой России – «иллюстрированная редакция Никоновской летописи» (Л. Л. Шахматов). Эта «историческая энциклопедия в картинках» состоит из десяти томов. Почти каждая страница «Лицевого свода» украшена миниатюрами (всего там их более 16 тыс.). Три первых тома посвящены всемирной истории, а последующие семь – русской. «Лицевой свод» создавался непосредственно под руководством Ивана Грозного в его резиденции в Александровской слободе мастерами царской книгописной мастерской при соборном храме Покрова Богородицы с 1568 по 1576 годы. Цель этого десятитомника, как следует из его названия, – свести воедино все местные летописи и создать полную и, что особенно важно, единственно «правильную» версию истории, которая обосновывает идею, что Московская Русь – преемница Руси Киевской и Владимиро-Суздальской, а правящая династия в лице Ивана Грозного – ее единственная легитимная власть.
Персонально Александру Ярославичу в «Лицевом своде» посвящено целых 196 миниатюр. Если учесть, что они отражают только два года из жизни князя – с 1240 по 1242 (от встречи Александра со «славным мужем Андрияшем» до его въезда в Псков после «Ледового побоища»), то получается, что ему посвящено больше страниц, чем всем остальным историческим деятелям.
Но удивляет даже не количество посвященных Александру миниатюр, а то, что создателей свода совершенно не интересуют следующие двадцать лет его жизни. А ведь это были наиболее важные годы его жизни: Александр становится Великим князем Киевским, а потом и Великим князем Владимирским, то есть из рядового удельного князя превращается в политика национального масштаба. Чем же вызвано такое неуважение к этому отрезку жизни Александра Ярославича? Стремлением обойти стороной неудобные моменты его биографии, связанные с захватом Великокняжеского трона и сотрудничеством с Ордой? Давайте посмотрим, как спустя триста лет после смерти Александра Ярославича его подвиги представляли (точнее сказать, изображали) создатели «Лицевого свода». По сути, они создали рисованный вариант текста новой редакции «Жития». Но иллюстрации не только делают текст «Жития» более образным и запоминающимся, но и существенно расширяют объем содержащейся в нем информации: многие детали, появившиеся на миниатюрах в «Житии», даже не упоминаются.
Первые шесть миниатюр посвящены личным качествам князя. К реальному Александру Ярославичу они не имеют отношения, а отражают представления времен Ивана Грозного об идеальном правителе.
На первой миниатюре изображены добродетели Александра Ярославича: набожность князя (он молится иконе Богородицы), его любовь к книгам (князь сидит за столом, читая «божественная словеса, услаждающие его паче меда»). Добродетели эти вызывали у современников князя (изображены в виде толпы сбоку) стремление к подражанию. Были ли свойственны Александру Невскому набожность и любовь к книжному знанию? Свидетельств на этот счет нет. Зато хорошо известно то, что большим книжником и очень набожным человеком был сам Иван Грозный. Очевидно, что подобострастные летописцы, творившие прямо в кельях царской резиденции, в пыточных подвалах которой царь проводил время между молитвами, приписали Александру Ярославичу личные качества самого заказчика этого труда. Надо отдать им должное – весьма тонкая лесть в адрес Ивана Грозного. Современным царедворцам есть чему поучиться у своих предшественников. Вторая миниатюра посвящена достоинствам святого князя. На ней художник попытался изобразить пассаж «Жития», говорящий о том, что Александр был ростом выше других людей, лицом был как Иосиф Прекрасный, а силой как пол-Самсона. Отразить такие разнообразные качества средствами изобразительного искусства, прямо скажем, не удалось. О том, что хотел сказать автор миниатюры, можно только по цитате из «Жития», которую она иллюстрирует.
Третья миниатюра изображает храбрость князя Александра Ярославича. Князь верхом на белом коне с нимбом над головой разит мечом убегающего всадника в кирасе и шлеме (очевидный намек на то, что это «король римской веры»). На следующей миниатюре Александр выкупает пленных.
Пятая картинка – «князь Александр Ярославич – гроза врагов земли Русской». В центре миниатюры в окружении бояр восседает Александр, именем которого «жены моавитские пугают детей своих», а по углам изображены группы иностранцев (это видно по костюмам и головным уборам).
Последняя миниатюра из серии достоинств Александра Невского – князь поучает бояр – очередной комплимент в адрес Ивана Грозного.
Поскольку одна из задач «Лицевого свода» – идеологическое обоснование Ливонской войны, то в нем западные соседи обвиняются в нападении на Русь, подвергшуюся агрессии с Востока, а Александр выступает как спаситель Отечества от обрушившихся на него с двух сторон напастей. Этому посвящена миниатюра «Король земли Римской, строящий планы завоевания Руси», на которой справа изображен король на троне в окружении бородатых вельмож (видимо, планируют вторжение), слева – татары, рубящие людей саблями, и огонь пожарищ. Вверху, в центре, наблюдающий за происходящим Александр. Миниатюры, посвященные «Невской битве», изображают сражение не XIII, а XVI века: бой идет не на мечах, а на саблях. Изображены командующие шведами два персонажа с коронами – «король» и «королевич». Центральное место занимает сцена поединка Александра с «королем», с которым они дерутся на мечах. Подвигу каждого из шести героев «Невской битвы» посвящена отдельная иллюстрация. В силу фантастического характера этих подвигов получилось весьма комично. Например, подвиг новгородца Миши выглядит так: толпа наших, стоя по пояс в воде, рубит саблями испуганных (согнувшихся) шведов на кораблях. Особенно интересно изображение подвига Саввы, того самого, что подрубил столб «королевского» шатра. На миниатюре мы видим этого героя верхом на белом коне, рубящего топором столб, нарисованный снаружи шатра. Вообще-то и Савва и столб, который он рубит, должны быть внутри шатра. Видимо художник сообразил, что всадник внутри шатра, рубящий столб, держащий этот шатер, выглядит еще более нелепо.
Зато миниатюра, на которой «немцы» возводят Копорье, получилась реалистичной, – на ней строители с
