– Уже?!
– Вставай, солдат, тебя ждут великие дела. Марш умываться. За завтраком расскажешь, по какой причине ты вчерашнюю ночь таскался по барам. Вставай, вставай. Новую зубную щетку найдешь в стаканчике.
Виктор приготовил завтрак – разогрел в микроволновке жареные куриные крылышки, посыпав сверху тертым сыром и поперчив красным перцем.
– Извини, вчера я не предложил поужинать. На сытый желудок снятся кошмары. По мне, так лучше плотно позавтракать.
Он ел и слушал Андрея, который свой рассказ начал с таблички в приемной: «Пожалуйста, подождите».
– Ты хорошо знаешь девушку, за которую вступился?
– Совсем не знаю. Просто она мне понравилась. Что посоветуешь?
– Не люблю давать советы. Я назову тебе два варианта действий, а ты выберешь один.
– Согласен.
– Ты должен крепко запомнить следующее: тебя не простят, если ты даже приползешь на коленях. Лучшее, что тебе смогут предложить, чтобы ты искупил вину и возместил ущерб, – например, убить кого- нибудь. И это обычная практика. Вариант первый: тебе придется залечь на дно – серьезно и надолго. В этом случае тебе понадобится серьезная же помощь. Второй вариант: устранить проблему. То есть сделать так, чтобы тебя не искали. Назови мне имя твоего босса.
– Тарас Зарянко.
– Кличка – Гетман, – мелко покивал Виктор. – Я слышал о нем. В Москве у него одна из крупнейших строительных фирм. Связи в мэрии, выгодные контракты, дешевая рабочая сила, сверхприбыли. Серьезный оппонент. Но у него есть ахиллесова пята, хотя сам себя он считает неуязвимым. Он слишком самонадеян. Если убрать Гетмана, его окружение начнет искать убийцу, а про тебя больше не вспомнят.
– Наоборот. Сразу всплывет наш конфликт.
– Ты чем его по голове съездил?
– Вешалкой.
– Вот если убить его вешалкой, тогда подумают на тебя. Но если убрать его из снайперской винтовки?.. То-то и оно. Поел? Иди мыть руки.
– Ты со мной, как с ребенком, обращаешься.
– Как с учеником, – уточнил Виктор.
– Зачем тебе это?
– Я помогу тебе, а ты поможешь мне.
Андрей некоторое время не сводил с него глаз.
– У тебя свой Гетман, да?
– Скажем так, я одному человеку дал слово закончить одно дело. А свое слово я всегда держу.
– Кто этот человек?
– Его давно нет в живых. Но я тебе все расскажу. Обещаю. Мой руки, ученик, – по-отечески улыбнулся Виктор.
11
И в этот день Татьяна уходила с работы опустошенная, с безразличием на лице. Что такое чувство душевного конфликта и стеснение перед самой собой, она давно забыла, однако не потеряла надежды вернуть эти ощущения. Вернуть хотя бы их.
Она остановилась и прикурила сигарету, выпустила дым вверх, высоко задрав голову. Она эффектно смотрелась на этой нарядной московской улице, одетая в короткую юбку, сапоги на шпильках, в черном берете с белой звездой, с кожаной сумкой через плечо, с коричневой сигаретой в ухоженных пальцах, с клубом дыма вокруг полных ярко-красных губ. Она подавила в себе желание послать подальше парня лет восемнадцати, который бросил приятелю: «Классная телка!» Он не знает, сколько раз нужно продать себя, чтобы выглядеть классно. Но прежде нужно выжить и снова продать себя. Потом отдать все, что ты заработала, чтобы получить свободу... и снова оказаться в зависимости.
– Сволочь! – скрипнула она зубами, мысленно терзая длинными ногтями слюнявую морду Гетмана.
Она устроилась в эту строительную фирму с главным офисом в центре столицы всего неделю назад, а свое резюме разослала в несколько фирм. Она не знала, что порядочность сотрудников фирмы проверялась сотрудниками безопасности. И все же, установив, что данные о высшем образовании и стаже работы – липа, ее приняли на должность секретаря.
Они знают свое дело, усмехнулась Татьяна, щелчком отбрасывая сигарету. Не выйдешь на работу, приволокут силком. Не дашь – изнасилуют.
Отказаться от встречи означало умыться вечером в подъезде соляной кислотой. У этих сволочей не заржавеет.
Она шла по улице вдоль витрин дорогих бутиков и не замечала за собой слежки. Но Виктор Инсаров сразу заметил двух парней, которые не отпускали ее дальше чем на пятьдесят метров. Он и Андрей тотчас воткнулись им в хвост.
– Она им даром не нужна. Через нее они хотят выйти на тебя, – сказал Инсаров Андрею. – Собственно, я убедился, что ты мне не врал.
Он успел осмотреть Татьяну более внимательно, можно сказать, придирчиво.
– По всему видно, что одевается она не у Славы Зайцева, а в другом салоне, который выпускает краску для светофоров и дорожных знаков.
– В каком смысле?
– Она вся кричит и светится. Даже 14-летние не одеваются так.
– А как одеваются 14-летние?
– Медленно. Пойдем. Мы увидели все, что хотели.
В машине Андрей, почерпнувший впечатлений, сказал:
– Я хочу отомстить.
– Я тебя понимаю.
Андрей набрался духу и повторил, сделав существенную поправку:
– Я хочу отомстить... учитель.
Казалось, Инсаров только и ждал этого. Он придвинулся к Андрею близко и задышал ему в лицо:
– Я научу тебя тому, чего не видели ни сам Гетман, ни его окружение, ни здешний ОМОН. Но запомни одну вещь: если ты скажешь «я не могу, я устал, у меня не получится», мы тотчас распрощаемся.
– Согласен.
– Ну тогда держись, – усмехнулся Инсаров.
Он вынул из кармана паспорт и бросил его на колени пассажиру.
– Откуда у тебя мой паспорт? – удивился Андрей.
– Вадиму пришлось залезть в твою квартиру: с крыши по балкону на четвертый этаж. Кстати, это он пробивал твою подружку и установил, что у нее в одном месте ветер, а в другом дым. Он повелся за «немыслимый» гонорар, который я посулил ему в этом деле. Твою квартиру, между прочим, неплохо охраняют гетманские парни. Ни одна вещь не пропадет, пока тебя не поймают. На этот счет можешь быть спокойным.
– Ты используешь меня.
– И я хочу, чтобы ты об этом не забывал. Я помогу тебе. Но если ты решишь вильнуть хвостом, я убью тебя. – Голос Инсарова прозвучал холодно. – Больше никаких вопросов. Потренируйся. Завтра вечером мы уезжаем в полевой лагерь под Самарой. – К паспорту Андрея Чиркова он присовокупил билет на фирменный поезд «Жигули». – Поезд отправляется завтра в 18.50. Ты можешь отказаться до того момента, когда поезд тронется в путь. А теперь дай мне адрес гетманской фирмы. Приедем ко мне, набросаешь на бумаге подробный план. Это легко сделать, если ты припомнишь схему пожарной эвакуации. Они обязательно должны быть развешаны по всем этажам. Как только ты сядешь за работу, у тебя сработает моторная память. Перед глазами всплывет то, о чем ты, как может показаться, позабыл.
Андрею показалось, Счастливчик внушил ему это. До того как сесть за стол, он смутно представлял план по эвакуации персонала фирмы: белый лист и хаотичное переплетение жирных линий. Но едва авторучка
