– Я протестую, – лениво проговорил Миротворец, обращаясь к командиру группы.
– Протест отклонен, – рассудил ярый поклонник команды «Макларен» прапорщик Седов. – Есть что сказать?
– ПАСЕ, – снова пришел на выручку Миротворцу Дракула. – Европейская организация.
– Пай.
– Бай.
– Лай. – Органайзер опасливо глянул на Ротвейлера.
– Миротворец?.. – Ротвейлер приподнял руку и приготовился загибать пальцы. – Считаю до четырех. Раз… Два… Три… Четыре! Победа присуждается Органайзеру. Миротворец и Граф Дракула проиграли и идут в дозор.
– Хорошее судейство, – скупо похвалил Считающего До Четырех прапорщик Седов, не скрывая усмешки.
– Я что, нарвался на поощрение? – Глаза Ротвейлера беспокойно забегали.
– Точно. С утречка пойдешь обустраивать базу номер три.
– Шикарно! Так это ж пятнадцать кэмэ отсюда!
– Для бешеной собаки пятнадцать верст не крюк, – вставил Миротворец.
– А вот и твой напарник, – определился со второй кандидатурой Седов. – Познакомьтесь за руку.
Пиебалгс, чью фамилию «склоняли» бойцы, в это время лежал, заложив руки за голову, и к происходящему в метре от себя относился спокойно. Обычно он не принимал участия в таких играх, когда бойцы коротали время, а в этот раз бросали этакий затяжной жребий. Мысленно Рудгер был в Питере, на Васильевском острове, в двух квартирах, расположенных одна над другой. В одной остались его родители, в другой невеста. О двоюродной сестре по материнской линии и тоже латышке, воспитывавшейся в семье Рудгера и частенько пропадавшей из дома, старался не думать. Скоро он увидит ее; сначала обнимет, потом прочистит ей мозги. Она, как и ее брат, поднаторела в боевых искусствах, участвовала в рейтинговых поединках по кикбоксингу. Боевик, одним словом.
Рудгер закурил, пуская дым в отдушину, находившуюся у него над головой, и мысленно переключился на салаг, которые в это время могли получать инструкции от командира роты. Но какие бы наставления он им ни давал, все равно здесь, в этом глухом районе, их ждет ад: допросы, пытки, которые так или иначе укрепят дух будущих спецов.
Также Пиебалгс размышлял над предложением, сделанным не только ему, но и еще четверым старослужащим, трое из которых находились в этой землянке: командование округа предложило им войти в состав экспериментального подразделения и остаться на службе на контрактной основе.
Деньги не ахти какие – шесть с половиной «штук», – но дело не в них, а в интересе, в работе, к которой спецназовцы начали привыкать и порой ловили себя на мысли, что не видят своего будущего без армии. Но без войны. Война – это не хлеб, не зрелище, в ней ничего нет для тела и души.
Ладно, там видно будет, закруглился Рудгер, принимая от Миротворца бутерброд с салом – калорийная и самая распространенная среди спецназовцев пища.
– Ислам надо принимать, – буркнул Пиебалгс, – иначе цирроз печени заработаешь.
15
Червиченко и Косицин не избежали проверок на дорогах. Первый раз их остановили в Кинеле, где гаишники подробно изучали документы, из которых выяснили, что «КамАЗ» едет в Орск, за грузом; заглянули в кузов. Пока шла проверка, Алексей Косицин освободил спальное место и, потягиваясь, прохаживался вдоль машины; пнул в одно колесо, в другое…
– Пустой? – Гаишник кивнул на дополнительный бак.
– Да, – с ленцой ответил Червиченко, хотя сердце в груди екнуло. – Зальемся, когда поедем обратно груженые.
Тайник был устроен хитро: бак в баке, крепившийся с четырех сторон на стержнях. Рядовое простукивание давало лишь один результат: благодаря воздушной прослойке наружный бак отзывался гудящей пустотой.
– Можете ехать, – эту стандартную фразу оба водителя услышали и на въезде в Богатое, когда их в очередной раз проверили постовые. Один из них все же не удержался и стукнул жезлом по баку. «Гудит?» – мог он спросить себя и ответить: «Гудит».
На станции Заливная Червиченко свернул с дороги и поставил «КамАЗ» напротив магазина – нового здания из облицовочного кирпича. Рядом раскинулся комбикормовый завод, за ним виднелось высокое строение мельзавода. Железная дорога разделяла поселок, который раньше назывался Марычевка, надвое: с южной стороны дома стояли в один ряд, с северной – в два. На этой же стороне выросло новое здание вокзала – из того же облицовочного кирпича, что и магазин.
Рабочий поезд прибыл на станцию ровно в шесть часов. Из второго вагона вышли Азиз, Али-Хасан и Султан Зурабов. Переглянувшись, они неспешно направились к «КамАЗу» – через железнодорожное полотно и протянувшийся вдоль него пустырь.
Червиченко и Косицин, встретив их, приступили к не менее важной, чем перевозка оружия, задаче: подбирать товарищей, прибывающих на разные станции. Час назад «КамАЗу», свернувшему сразу же за эстакадой на дорогу, ведущую из Богатого в Борское, открылась буквально зеленая дорога: от окраины Заливной и дальше она утопала в лесу. Если и встретится патруль, то «зеленый».
16
Полковника Артемова и его следственно-оперативную бригаду, прибывших с оперативными мероприятиями в учебный центр подготовки спецназа на самолете, встречал майор Василий Тимашев из особого отдела штаба. На летном поле военного аэродрома в Тоцком, как на параде, в ряд застыли пара служебных «Волг» с черными военными номерами и «УАЗы». По легенде прибывшая в черных кожаных плащах свита «вынюхивала», как исполняется в учебном центре приказ начальника Генштаба, рожденный
