Никого. Ни этого спецназовца, чью работу «ашник» видел, когда переступал через трупы террористов.
Их работа.
Их было четверо.
Было...
Сколько же боевиков они держали?
Вот еще один труп, на который переметнулась и задержалась на мгновение точка лазерного прицела.
– Что здесь? – прозвучал повторный вопрос.
Секунда. Другая. Наконец раздался громкий голос «ашника», опустившего оружие:
– Чисто.
Уходя, боец «Альфы» приподнял руку: «Удачи».
Может, на его губах даже промелькнула улыбка...
Чила никогда не узнает имени человека, который подарил ему жизнь, не увидит его лица, лишь попытается сравнить этот голос с другим и найти в нем что-то схожее.
– Удачи, – прошептал он в ответ.
49
Чила бежал к выходу. Он здорово рисковал, но у него был единственный шанс сбить Кудряшова со следа. В руках фонарик, оставленный Слоном на каком-то приступочке. Свет яркий, батареек хватит надолго.
Луч фонаря мечется по водяной глади, высвечивая ровные, как маршевые ступени, бетонные шпалы. На рыжих рельсах свет словно отдыхал и прятался под слоем ржавчины.
Тогда Николай знал, что его ждет внизу. Сейчас надеялся, что ничего не изменилось.
Что наверху – можно только гадать. Но хотелось верить, что там все по-прежнему: просто охрана вертикальной шахты. Лишь роли поменялись; сейчас там милицейские спецназовцы. Сколько их – принципиального значения не имеет. Большая часть штурмует прицепной вагон, остальные отрезали подступы к шахте. Но только самый последний идиот решится снова залезть в эту нору.
Нора – это хорошо. Она имеет два выхода, из нее не выбраться. Чистку в ней оставили на потом, сейчас же основное внимание уделили центральному объекту, где, наверное, уже отзвучали последние выстрелы. Там много, очень много работы. Нужно выводить заложников и запускать взрывотехников. Необходимо проверить каждое помещение, заглянуть в каждый уголок в поисках террористов.
В режиме «онлайн» в штаб сбрасывается информация: пять, десять, двадцать трупов... около сорока: основная масса боевиков уничтожена. Если кто-то и просочился... Нет, никто. Труп главаря террористов ясно говорит об этом. По всем канонам Кемаль должен был уйти первым. Он яростно пробивался к выходу, его отряд понес тяжелые потери. Установка генерала Кудряшова сработала. И сам генерал знает об этом. Ему известно, сколько в зале трупов террористов и сколько – спецназовцев.
Но это был не последний «сюрприз» генерала, главный ждал Чилу впереди.
Быстрее, быстрее! По пропаханным местам.
Впереди – чернеющая гладь, позади – взбешенное пенистое месиво.
Брошенная ветка метро походила на огромную затонувшую подлодку. Даже спуск сюда был как из рубки. Как будто здесь повсюду скрытые надписи на стенах:
ЧИСЛО ПОГРУЖЕНИЙ ДОЛЖНО РАВНЯТЬСЯ ЧИСЛУ ВСПЛЫТИЙ.
Надо всплыть. Во что бы то ни стало закончить этот походный ордер, ставший аварийным.
Скобы, торчащие из бетона и уходящие вверх, издали показались поваленным забором. Резкие тени на стене горизонтальной шахты придавали этому частоколу неприступный вид: казалось, некуда ногу поставить. А если поставишь, то соскользнешь вниз, еще дальше, провалишься в самый ад, на дно угольной пропасти.
Все на месте, ничего не изменилось. Где там приступочек?
Зафиксировав фонарь, Чила сорвал с себя майку, расстегнул ремень, сбросил брюки. Склонился над телом милиционера и освободил его сначала от автомата, потом от бушлата, набухшего от воды. Холодно в нем будет. Нет, свежо. Когда станет очень свежо, придется отдать концы.
Брюки мокрые. Куртка – насквозь. Удостоверение? Корочки в непромокаемом исполнении. Кто я теперь? Пушкарев Николай Геннадьевич. Тезка. Отлично. Так, артемовский телефон не забыть, он теперь материализовался в корабельный, морской, брызгозащитный. Лишь бы хватило зарядки на один звонок. Но это ерунда – звонок он все равно сделает. Первый попавшийся человек с сотовым телефоном должен выручить.
Вроде бы все.
Чила бросил взгляд на милиционера:
