не мог думать ни о чем, кроме жены и дочери, и еще одной вещи: достоинствах этой лодки. С двумя мощными моторами ее основным режимом использования являлось глиссирование со скоростью свыше пятидесяти узлов; значит, можно выжать шестьдесят, что казалось невозможным.
По длине корпус лодки был разбит на три отсека – форпик, каюту и кокпит. Едва хозяин катера втащил на борт Хакима, Анвар завел сначала один двигатель и дал ему полный газ, нажимая на отполированную рукоятку до отказа, затем повторил те же действия с другим мотором. Он повел катер, держа одной рукой штурвал, другой придерживая рукоятку газа. Он направлял лодку вдоль берега, надеясь, что, сокращая путь, имея небольшое преимущество в скорости, он нагонит беглеца уже напротив городка Шателайон- Плаж.
Однако Рашид изменил план. Он обошел остров, оставляя его слева по борту. И дальше следовал курсом строго на юг. Сейчас два катера шли параллельными курсами, только их разделял огромный остров. Лодка, которой управлял Анвар, шла по спокойным водам залива Антьош, тогда как катер под управлением Рашида тревожил мрачные воды Бискайского залива.
Рашид изменил направление и на пару километров приблизился к невидимой границе между «легкими и тяжелыми водами».
– У меня к тебе просьба, – обратился он к помощнику. – Никому не говори, что ты видел и слышал. Даже рыбам. – Он выстрелил помощнику в грудь и столкнул ногой в воду.
Несколько секунд спустя он обратился с подобной просьбой к Миа.
– В воду. Мне не нужен лишний балласт.
Он равнодушно смотрел на то, как Миа, прижимая к себе одной рукой девочку, спускалась за борт. Вот ее пальцы отпустили веревочный леер, проходящий вдоль борта. Сейчас Рашид даст полный газ, и ее втянет под винт, отрежет ноги. Миа резко приняла горизонтальное положение и сильно оттолкнулась от борта катера. Она будто придала ему ускорение. Несколько мгновений, и его уже нельзя было рассмотреть из-за наваливающихся волн. Миа и девочка то поднимались на самый гребень, то скользили к подошве волны; и эти моменты были самыми страшными; мать и дочь еле сдерживали приступы тошноты.
Миа полагала, что, отдыхая на спине, плывя на спине, сумеет продержаться… час. Сумеет приблизиться к берегу. Но, потеряв ориентацию, она отдалялась от него; ее словно манила пучина Бискайского залива.
Наконец ее силы иссякли. Она с трудом удерживалась на поверхности. Девочка уже давно не плакала. Она, обвив шею матери, тоже, казалось, ждала конца. Когда Миа в последний раз в жизни вдохнула в себя воздух, Сабира невольно вдохнула вслед за ней. Миа пыталась оттолкнуть от себя дочь, но тщетно. В этом месте глубина достигала семисот метров…
Два катера выскочили из-за южного мыса острова одновременно, будто за сто метров от этого места невидимый стартер нажал на спусковой крючок пистолета.
– Оружие! – перекрикивая шум ветра и двигателей, выкрикнул Анвар. – У тебя есть оружие?
– Только ружье для подводной охоты. Я всего несколько раз стрелял из него.
– Неси, – перебил Анвар. – Быстрее!
Хозяин катера скрылся в каюте и вскоре появился с водным ружьем.
Анвар начал сближаться с катером Рашида. Он имел перед ним преимущество в скорости, потому Рашид не стал менять курс. Он, лишь придерживая рулевое колесо, поменял барабан на кольте. У него в запасе было шесть выстрелов, тогда как у его противника один.
Анвар шел уже по кильватерному следу беглеца. Взбудораженная миллионами воздушных пузырьков вода понесла его катер на сумасшедшей скорости.
Анвар резко повернул рулевое колесо и перевалил за кильватерную струю. Он с каждым мгновением приближался к противнику и с каждым мгновением все больше и больше убеждался, что на катере нет Миа и Сабиры. Может, они в каюте, на диване-койке в самом носу? Но через длинный прямоугольный иллюминатор их не видно. Рашид, стоя у штурвала, словно закрыл вход в единственную каюту.
Анвар подозвал хозяина лодки:
– Не сбавляй скорость, если скорость не сбросит этот негодяй. Не сворачивай с курса, если с курса не свернет он. Держи расстояние в десять метров. Держи крепче штурвал, даже если в тебя начнут стрелять.
– Я понял. Ни о чем не беспокойтесь.
Анвар передал управление катером его владельцу и приготовил к работе ружье. На суше он попадал из такого экземпляра в яблоко с расстояния в двадцать пять метров. Под водой оптимальной дистанцией он считал пять-шесть метров.
Он не стал опираться о борт, чтобы не раскачиваться вместе с лодкой. Напружинив ноги, он вел цель, взяв опережение на пару метров. Он не изменил позы, даже когда с лодки противника раздался первый пистолетный выстрел, затем второй.
Пауза. Эта пауза стала роковой для Рашида и счастливой для Анвара. Рашиду требовалось выровнять лодку, отвернуть ее от преследователя. Фактически он показал свою неподвижную фигуру, находящуюся к стрелку боком. Анвар, не мешкая, нажал на спуск. Стрела с зубчатым наконечником, разматывая тончайшую стальную проволоку, понеслась к жертве. Наконечник вошел точно между седьмым и восьмым ребром. Рашид вскрикнул от боли. Он бросил штурвал. Одной рукой он нажимал на спусковой крючок пистолета, стреляя куда попало. Другой рукой пытался вынуть из тела гарпун. Его рука вытянулась, будто была резиновая, и он дотянулся до поводка, на котором сидел так прочно, что мог избавиться от него, лишь выдрав себе ребра. Его пальцы, вцепившиеся в поводок, отсекло в одно мгновение, когда Анвар, остро прочувствовав ситуацию, резко сбавил ход. Но не дал Рашиду выпасть из лодки, снова вгоняя до упора рычаги скорости.
– Теперь он мой, – прошептал Анвар.
Он снова передал управление катером его хозяину.
– Куда катер, туда и ты. Сближайся с ним. Ты не пожалеешь, если возьмешь его на абордаж.
В этот момент Анвар походил на каскадера, собирающегося спрыгнуть с крыла одного самолета на крыло другого. Без ранца с парашютом за спиной.
Раненый Хаким, которому рулевой сделал перевязку, также тихо прошептал:
– Убей его! Убей его, Анвар…
Эбель к этому моменту уже точно знал, что на катере, кроме раненого Рашида, нет ни живых, ни мертвых. Но там был человек, который обязан понести наказание.
Рулевой, захваченный погоней, на прежней скорости почти вплотную подошел к беглецу. Анвар, поставив одну ногу на борт «капера», спокойно дожидался соприкосновения бортов.
Вот этот момент.
Анвар Эбель, вооруженный лишь ножом, ступил на палубу захваченного судна, на котором действительно хранились несметные сокровища, так, будто шагнул с перрона в вагон электрички. Он оттолкнул раненого Рашида ногой от пульта управления судном, сбросил скорость, а затем заглушил двигатель. Его действия повторил хозяин «капера». Не поворачиваясь к нему лицом, Анвар громко сказал:
– Отойди на сто – сто пятьдесят метров. Ты не должен видеть и слышать, что здесь произойдет. Хотя бы потому, чтобы ты не вздрагивал по ночам до конца своей жизни.
Анвар склонился над Рашидом и заглянул ему в глаза.
– Мне нужно знать твое имя.
К этому моменту его сердце подсказало ему: Миа и Сабиры больше нет…
– Назови мне имена твоих братьев и сестер, твоей матери и твоего отца. Мне уже не удастся защитить свой род, но я отомщу твоим родственникам. Клянусь богом – с каждым упавшим листком календаря, на котором будет дата – 11 сентября, я буду убивать по одному твоему родственнику. Каждый год один из членов твоей семьи будет получать открытку с одной-единственной надписью: «Берегись». В своем доме я поставлю шкаф, который будет пополняться окровавленной одеждой убитого родственника. Я собираюсь прожить долгую жизнь.
Рашид на миг отпустил руку, которой сжимал другую, лишенную пальцев.
– Я сбросил их там. Может быть, они еще живы. Не убивай меня.
Теряя сознание, находясь на пороге жизни и смерти, Рашид выполнил приказ своего палача: он назвал
