Сергей кивает ему: «О’кей».
Впереди показались строения Гхунзы. Сергей облегченно вздохнул. Из Гхунзы он пойдет пешком: лесом и – на каменистый склон, откуда его взору откроются крутые вершины шеститысячников. И там, у подножья…
Сергей даже не представлял, что ждет его дальше.
С вечерней прохладой в долину Рамтанга вползал кошмар.
Глава 4
13—15 апреля
1
Ларс Шеель отдал распоряжение, и отряд остановился. Командир сбросил с плеч рюкзак и с облегчением потянулся, выгибая спину. Алина Райдер последовала его примеру и села, прислонившись к своему рюкзаку спиной. Сняла вязаную шапочку, мотнула головой, высвобождая волосы, улыбнулась.
Шеель отметил время: три часа пополудни. Огляделся.
Слева нависла белая шапка Рамтанга, справа – четкие очертания ледниковых ребер Белой Волны. Впереди – громадная ледовая гора.
Взгляд Шееля заскользил по глубоким трещинам ледопада: выше, выше… Солнце отражалось от ослепительно белого снежного покрывала и не давало смотреть. Глаза за солнцезащитными очками заслезились, но капитан вырвал пусть смутные, но, несмотря ни на что, реальные очертания Кангбахена. Он смотрел и не мог насмотреться на свою гору…
Шеель повернулся к отряду и некоторое время молчал, морща лоб, как будто не мог подобрать слов.
– Мартин и Дитер ставят палатки, – наконец сказал он и указал рукой слева от себя, на скалистое подножье Рамтанга, посмотрел на Алину. – Ужинать будем через полчаса. Ты по-прежнему ешь два раза в день?
– От тебя ничего не скроешь, Ларс. Я ем два раза в день, два раза в утро и два раза в вечер.
– Возьми себе в помощники Хорста.
– Мне это подходит, я люблю похвалу. Не знаю, как Хорст к этому относится.
– При чем здесь похвала? – спросил Кепке.
– Хорошие повара на еду не рассчитывают, лишь на хорошие отзывы, – объяснила Алина. – Ты готов к тому, чтобы провести ночь довольным, но голодным?
– Со вчерашнего вечера я готов ко всему.
Женщина тихо рассмеялась, подобрала ноги в тяжелых ботинках и резко поднялась.
Шеель невольно окинул взглядом ее стройную фигуру. На Алине короткие шорты, белая майка без рукавов и с предельно откровенным вырезом на груди. Через плечо протянулся кожаный ремешок с широким ножом в ножнах. Белый платок, завязанный под подбородком, и солнцезащитные очки довершали ее наряд.
Хорст недружелюбно бросил взгляд на Шееля. Вчера поздно вечером, когда был разбит бивак и люди на скорую руку поужинали, Кепке поджидал Алину за темными стволами елей. Справа и слева от лагеря шел довольно крутой обрыв, переходя в широкое русло реки. Быстрый поток прижимался к противоположному берегу; сейчас он мелок, но в сезон муссонных дождей наберет силу. За полчаса ожидания Кепке сильно промерз. Но мысли о женщине, которой он подмигнул и получил в ответ такой же непрозрачный маячок, грела Кепке. А когда он перестал чувствовать пальцы ног, а от смутных очертаний одноместной палатки Алины отделилась ее крепкая фигура, Кепке почувствовал жар во всем теле. Ему бы поговорить для начала, однако он грубо схватил Алину за плечи и рванул к себе:
– Побалуемся, крошка?
Ледяной ствол «вальтера» больно ткнулся ему в щеку.
– Только попробуй дернуться, – предупредила Алина, – вышибу мозги, понял? – Она слегка повысила голос и чуть придавила спусковой крючок пистолета.
Кепке молчал. Сейчас он был готов на все, но холодный профессионал говорил в нем, что выстрел из «вальтера» прозвучит раньше, чем он мигнет. И еще он понял, что Алина тоже профессионал.
Он расслабился. Одернул одежду так, словно стряхивал с нее влагу.
– Зачем тогда подмигивала? – поинтересовался он.
– Тренировалась.
– Это все объяснения?
– Я грубая, Хорст, – была вынуждена добавить Алина, – как мужчина, и хотела получить чуточку нежности. Видно, мы не поняли друг друга. Так что удовлетворяйся в одиночестве.
С этого мгновения в Кепке начала тлеть злоба.
…Алина легко закинула за спину двадцатитрехкилограммовый рюкзак и тихо присвистнула, кивнув головой Хорсту:
– За мной, кашевар.
Кепке проглотил очередную издевку и пошел следом.
Капитан подозвал к себе Мартина Вестервалле и Вальтера Майера и отдал распоряжение:
– Ступайте к лагерю русских. Снимите общий план, расположение палаток. Но самое главное, посчитайте людей. Возможно, небольшая группа отправилась из базового лагеря через ледопад для закладки лагеря номер один, – пояснил Шеель. – Альпинистов должно быть одиннадцать человек.
– Сделаем, капитан.
Вестервалле и Майер возвратились через два часа, когда палатки были уже разбиты и готов обед.
– Их только десять человек, капитан, – доложил Вестервалле. – У тебя точные сведения о составе русской экспедиции?
– Точнее не бывает, – отрубил Шеель. – Вы хорошо посчитали – их ровно десять? – Он перевел взгляд на Майера, потом снова уставился на Вестервалле. – Не девять, не восемь? Два-три человека – уже группа, они могли остаться за ледопадом, если, конечно, они сегодня предприняли попытку разбить лагерь номер один.
Вестервалле покачал головой:
– Десять, это точно. Каждого в лицо запомнили. Одного не хватает, да?
Шеель кивнул:
– Да, одного не хватает. Может быть, кто-то приболел и лежит в палатке. – В голове командира пронеслось: «Речь идет об альпинистах, безобидных альпинистах». Он продолжил: – Послезавтра здесь появятся чехи во главе с Мирославом Кроужеком. Медлить нельзя, по времени – идем впритык. Даже опаздываем. Ледопад – очень трудный участок, нам нужно пройти его до прихода чешской экспедиции и подняться как можно выше, чтобы оказаться в зоне недосягаемости непальского спецотряда. Единственное место, где могут расположиться солдаты, – это там, где сейчас русские. А оттуда открывается обширная панорама, и место любого действия будет у них как на ладони. Мы пойдем в авангарде чешского отряда и сумеем подготовить хорошее место и достойную встречу. Но, повторяю, забраться предстоит высоко. Это единственный вариант, иного выхода нет.
Он перехватил чуть насмешливый взгляд Кепке: «Как я тебя понимаю, Ларс!» – и его красноречивый жест в сторону заснеженного пика.
Оставив его немую реплику без внимания, командир посмотрел на наручные часы: 15.07.
– За работу.
Мусафиров, наполовину татарин, наполовину грузин, в паспорте которого было записано «Слава Ираклиевич Мусафиров», первым заметил группу людей, неспешно направляющихся к базовому лагерю.
– Александр Николаевич, – громко крикнул он, обернувшись на ближайшую к нему палатку.
Оттуда показалась взлохмаченная голова руководителя российской экспедиции:
– Что?
Мусафиров указал рукой в сторону леса:
– К нам гости.
Скоков проследил взглядом в том направлении. Нахмурился. Непрошеных гостей он не любил. Кроме российской экспедиции, до начала муссонов разрешения на восхождение на Кангбахен не получил никто. Он
