– Не намерен оправдываться перед вами, Мэлоди. Хотя бы по той причине, что сдаваться не собирался и не собираюсь. – Он смотрел на своего помощника. Тот вынул из сумки видеомагнитофон и подсоединял его к телевизору. – Вы пытались нарушить наши планы. Согласен: порой один человек может помешать целой системе. Но система никогда не остается в долгу. Вы забыли об этом. Я здесь для того, чтобы напомнить это правило. У вас все готово? – спросил он офицера.
– Да, господин генерал.
– Включите. Вы свободны. Мэлоди, вам дается шанс первой увидеть выступление премьера. Весь остальной мир увидит его через пару часов. Итак, внимание на экран.
Мэлоди увидела Дани Мармсталя. Он сидел за своим рабочим столом. Ей показалось, премьер говорил не сначала. В дальнейшем она поменяла свой взгляд.
– «Хамас», составленный лично Ясином в 1988 году, отрицает право еврейского государства на существование, – звучал мягкий баритон Мармсталя. – В сентябре 2000 года в интервью «Нью-Йорк таймс» Ясин заявил: «Я полностью уверен в том, что Израиль исчезнет. В 2027 году мы увидим конец государства Израиль».
Процитировав духовного лидера палестинских террористов, премьер выдержал короткую паузу.
– Арабы не любят торопиться. Они говорят: «Бедуин отомстил через сорок лет и сказал: я поспешил…»
Снова пауза, в которой Мармсталь походил, на взгляд Мэлоди, на Ариэля Шарона.
– Террористы понимают, что «классическая» война с нашим государством невозможна, потому пускают в ход «живые бомбы». Нас убивают в наших домах, на улицах, в кафе, в автобусах. Убивают наших жен и матерей, убивают наших детей. И это будет продолжаться до тех пор, пока мы, еврейская нация, не осознаем: так жить нельзя, это не жизнь, а медленная смерть. Пока мы не станем на колени, откажемся от права на свое государство и на Иерусалим. Такова цель «Хамаса», исламского джихада, бригад мучеников Аль-Аксы.
Мировое общественное мнение всегда осуждало израильские силовые акции, как противоречащие международному праву. На это я отвечаю: господа, а смогло ли международное право спасти жизни невинных людей в Иерусалиме, равно как в Нью-Йорке, Москве, Лондоне, Мадриде? Вы говорите: необходимо что-то делать, чтобы пресечь раскручивающуюся спираль насилия на Ближнем Востоке. Однако еще никто не представил план, который указывал бы не только принципы урегулирования застарелого конфликта, но и пути преодоления психологического барьера, разделяющего враждующие стороны. Ведь у каждой из них своя правда, и пока что они несовместимы.
Мы – мой народ – искренне надеемся на то, что переговоры лидеров «Хамаса» пройдут в Москве в ключе уважения прав, свобод, права на мирное существование граждан Израиля и всех евреев, проживающих за пределами государства. Мы по-прежнему считаем этот шаг ошибочным, однако уважаем инициативу наших российских коллег.
Шимон Эйтан встал с кресла, подошел к телевизору и выключил его. По давней привычке он остановился у окна и заложил руки за спину. Говорил, не оборачиваясь к собеседнику.
– Вы знаете, Мэлоди, такое определение: ничего личного. Вашим устранением занимался человек, которому я однажды сказал: кроме того личного, что напрямую касается интересов разведки, а значит, интересов государства. Я шел на жертвы и намерен придерживаться этой тактики. Если раньше я заметал следы, то сегодня намерен обозначить их четко и ясно, с вашей помощью. У вас нет выбора. Вы на себе почувствовали, что такое близость смерти. На примере ваших товарищей вы узнали это. Вам должно быть страшно и потому, что вас захватило выступление Дани. Разве он фальшивил, перечисляя преступления наших кровных врагов? Разве вас устраивает перспектива бесконечной войны и нескончаемой кровавой реки? Вы давали присягу, клялись – не буду перечислять чем именно. В свое время вы «изобрели» идеальную диверсию. Нам выпал шанс покончить с лидерами террористов одним ударом. Вернуть пощечину, которую нам влепила Россия. Вам разве не больно слышать о намеченных на 3 марта переговорах? Вы десятки раз видели обезображенные тела израильтян, взорванных палестинскими смертниками. Ваши родители погибли при схожих обстоятельствах… Вы увидите это еще сотни, тысячи раз, если откажетесь от моего предложения. Я отступлю от правил и дам вам жить и смотреть. Вернемся к России. Она сама снесла оплеуху от Машаля. Он в интервью российской газете сказал: «Россия также находится в израильской оккупации. Большинство ключевых государственных и коммерческих постов занимают евреи. Это они правят Россией, а по отношению к русским в стране происходит геноцид». Жизнь лидеров «Хамаса» находится в ваших руках, Мэлоди. Даже будущее нашей страны в ваших руках. Когда-нибудь вы мечтали о таком? К вам лично обратились два человека: лидер нашего государства и глава военной разведки. Я жду от вас немедленного ответа и приму любой. Выбор за вами. Но прежде повторю то, что так взволновало вас:
– Нет, – тихо ответила она и покачала головой. – Нет.
– Спасибо, – неожиданно поблагодарил Эйтан. – Вы работали на нас, не зная об этом. Но теперь вы знаете.
– Что я должна сделать?
– Хорошо, приступим к делу. – Эйтан вернулся на прежнее место. – Отбросьте ваши чувства к русским, к Абрамову в частности – к нему в нашем разговоре я вернусь еще не раз.
– Почему?
– Отвечу позже. Я сталкивался с ним в 2004 году по одному делу. Его агентурная группа ликвидировала в Египте лидера террористической организации. Абрамов уже давно не состоит в штате флотской разведки, он курирует группу наемников во главе с Евгением Блинковым. Это бывшие морские пехотинцы. Получив навыки в разведшколах и диверсионных лагерях, они грабили морские суда. Они работают по всему миру и получают приличные деньги. Не кривя душой, скажу: это лучшая из спецгрупп, с которой мне приходилось сталкиваться. На их счету десятки человеческих жизней. По сути, это машины смерти. Вы, должно быть, видели работу Блинкова. Он катком проехал по нашей опергруппе – трое убитых, пятеро раненых. Вы видели его лицо – спокойное и невозмутимое. Никаких чувств. Надолго ли в этом лице вы нашли защиту? Вас не станет быстрее, чем он успеет сморкнуться.
Капитан по другую сторону забора, – продолжил Эйтан, – никогда не будет нашим союзником. Я говорю о союзе вообще и в частности. Поразмыслите трезво, Мэлоди. Ваша связь с ним мимолетна, в будущем ее нет и быть не может.
– Наверное, вы правы, – обронила Мэл, находящаяся под гипнозом директора.
