– Когерентный – то есть согласованный во времени – характер, – пояснил генерал. – По сути – это поезд. В первом вагоне Машаль, в последнем – вы. Я отчетливо представлял ситуацию в аэропорту. Делегация «Хамаса» уже вылетела на самолете в Москву, а ваш спецрейс только готовится к вылету. Борт стоит в ожидании согласно расчетному времени. Командир экипажа получает команду на взлет по секундомеру, сжатому в руках директора аэропорта и синхронизированному с вашими часами.
– Все-таки это Леви Эжбу, я не ошиблась.
– Да, Леви был единственным человеком, способным, не вызывая подозрений, передавать командиру диверсионной группы точные координаты «Боинга».
– И что ответил Дани?
– Он очень внимательно выслушал меня. Поначалу он откликнулся на свою первую мысль – отказаться от вашего устранения и взорвать к чертям собачьим самолет с террористами. Он даже перечислил даты. Очень удачным в этом плане выдался конец августа 2003 года. Если вы помните, в секторе Газа ракетными выстрелами по автомашинам были убиты десять командиров «Хамаса». Другая удача – это уход Арафата с политической арены, а затем его смерть. Ариэль Шарон спустя два года, дабы не остаться в долгу перед своим вечным соперником Ясиром, ответил тем же… Впрочем, это мои мысли. Дальше. В ночь на 22 марта 2004 года был убит в результате ракетного удара духовный лидер «Хамаса» шейх Ахмед Ясин. Одна из ракет попала в инвалидную коляску, в которой охранник перевозил парализованного шейха…
– Ближе к теме, – грубо поторопила директора Голда.
– Дани рассуждал так. Можно убрать лидеров «Хамаса», но эту акцию в актив никак не запишешь, она голосов избирателей не прибавит, а убавит. В стане террористов начнется хаос, в Израиле прогремят серии взрывов. Шаги к их устранению надо предпринимать, крепко держась за подлокотники премьерского кресла.
– Оно что, шаталось под ним?
– Не шаталось, и станет его лишь после победы на парламентских выборах. Он не мог допустить, чтобы его место заняли вы. Позже он мне сказал удивительную фразу: «Сценарий спецоперации нарезан странными ножницами и прочитан своеобразными глазами».
– Действительно, странная фраза, – Голда в попытке вскрыть ее смысл приподняла бровь. – Что она означает?
– Для Дани лишь одно: «извольте подчиняться», – расшифровал директор. – Он на прощание сказал мне: «Главное, чтобы замысел совпадал с результатом».
– Засранец! – сорвалась Голда. – Я устала от него. Но больше – от ваших хвалебных песен в его адрес. Они утомили меня. Скажите, вы когда-нибудь видели несущиеся на вас ракеты? В пятидесяти метрах от себя видели их? Когда планировали операцию, думали об этом? Сволочи! И знаете еще что? Вы стоите кресел, на которых сидите. Если бы я не видела так близко результаты вашей работы, если бы не была на волосок от смерти, я бы, наверное, рассуждала по-другому. Я до конца дней своих этого не забуду. Не думайте, что я выступаю перед вами и встаю в позу. Вы поимели меня в прямом смысле слова. Вы знаете, что Дани не пользуется презервативами?
– Я вас умоляю!..
– Мерзавцы! Какие же вы мерзавцы! – Голда не сдержалась и заплакала.
Директор растерялся и не нашел ничего лучшего, как оставить кресло и стать напротив женщины.
– Ну, ну, успокойтесь.
– Ты мне еще спину помассируй! – выкрикнула Голда. Она вытерла слезы и перешла к деловой части беседы. Но прежде усадила Эйтана на место нетерпеливым жестом руки. – Итак, что вы должны сделать в ближайшее время. Первое – доставить в Израиль Мэлоди Унгер и проследить, чтобы ни один волос не упал с ее головы.
– Обещаю.
– Второе, о чем мне однажды сказал Дани: держи язык за зубами, просто держи его за зубами, генерал.
Голда направилась к выходу, но вернулась к рабочему месту Эйтана. Теперь она смотрела на него по- новому и поняла, что этот человек, рискуя многим в этой операции, своей жизнью не пренебрегал. В нем напрочь отсутствовала эта черта. Он выигрывал в случае и успеха, и провала. Он просто переходил на другой, более сложный уровень, вход в который охраняла более стойкая Голда. Вот откуда в его осанке, на лице и в словах уверенность человека, готового и дальше рисковать. Именно это читала Голда на протяжении получаса, и только сейчас перед ней открылась истина. То же самое читал на лице генерала и Дани Мармсталь, но, будучи слабее Голды, он не смог разглядеть в нем двуликости. И теперь уже не стоял вопрос, кто кого использовал в этой игре.
Она гнала прочь мысли о премьере, чье состояние на данный час она оценила как критическое, то есть Дани, от которого удача отвернулась вместе с ракетами, был в шаге от удара.
«Более сложный уровень», – еще раз повторила про себя министр.
– Мне нравится моя работа и мое удобное кресло, – озвучила она свои мысли. – У него есть одно интересное свойство – его можно регулировать по высоте. Возможно, у меня возникнут кое-какие трудности…
– Буду рад помочь, – дополнил генерал.
– Я рассчитывала на такой ответ. Кстати, Дани вам звонил?
– Да. На звонок ответила мой секретарь. Кажется, она сказала, что я беседую с привидением.
– Так и есть. Сделайте все возможное, чтобы я не являлась к вам по ночам. Что с вами? Неужели уловили пикантный намек? Боже мой… и вы туда же.
3
Прикомандированного капитана казахстанских ПВО звали Семеном Пьяненко. В родном полку его не
