рукава не позволит разведчикам подать сигнал. Страховочный канат – не самый лучший способ передачи сигнала, но другого у диверсантов не было.
– На выходе я найду, за что зацепиться, – успокоил Чижик командира. – Мой страховочный трос ослабнет, и Тимур по нему подаст сигнал. Редкие толчки – мы на месте, все в порядке. Частые толчки – опасность. Смешанные сигналы – путь свободен, ждем вас.
Выкладкам Николь цены не было. Она была далеко, но ее образ, встававший за скупыми строками, словно вел диверсионную группу вперед.
Блинков сам привязал трос к поясу Чижика и провел его скользящей петлей через карабин. Свободный конец троса уже был закреплен за металлическую скобу – в метре от прохода в этот последний коридор. В метре же от троса Блинков привязал короткий отрезок шнура, через который он мог чувствовать малейшие колебания основного троса.
– Можно бухту оставить здесь, – еще раз повторился командир, озабоченный тем, что капроновые бухты будут мешать разведчикам. – Мы будем отпускать вас до самого выхода. Но не сможем регулировать натяжение шнура на выходе. Может получиться так, что мы пропустим сигнал, отпустим лишние несколько метров, и вас вынесет на поверхность. А там могут оказаться «тюлени». Есть другой вариант: оставить вам пару десятков метров шнура для маневра. Но это очень сложно. Мы сами запутаемся и вас с толку собьем.
– Готово! – сообщил Николай, показываясь из воды. – На мне водолазный костюм, а такое чувство, что решетку я пилил в робе сварщика. – Прыгай, Чижик! Провожу тебя.
Николай помог Чижову протиснуться в проделанную брешь, поправил за ним капроновую бухту.
Чиж уходил ногами вперед, пропуская шнур через карабин и постепенно высвобождая одно тугое кольцо за другим. В десяти метрах позади него шел, подталкиваемый напором воды, Тимур Музаев.
– Работаем! – отдал команду Джеб. Он надел акваланг, приготовил оружие. Глянул на Румына: Костя со сканером, закрепленным на груди на манер запасного парашюта, больше других походил на боевого пловца.
Блинков взял в руки отрезок шнура, превратившись в живой сканер. Он чувствовал все движения Чижика, как чувствовал малейшие толчки Кок, контролируя Тимура.
Внезапно свет фонаря погас, и док окунулся в темноту. Рядом прозвучал голос Романова:
– Так лучше для восприятия.
Джеб оценил этот ход. Теперь ни его, ни Кока ничто не отвлекало от напряженной работы. И он сделал первый существенный вывод: «Быстро идут».
Чижик быстро освоился в звенящей, наполненной гулом и мраком среде. Теперь его со всех сторон обжимали и подгоняли вперед все новые водяные потоки, пробивающиеся из стен. Поначалу он испытал страх в замкнутом пространстве. Ему показалось, стены не выдержат чудовищного давления и его сомнет камнепад. Ему помогали ритмичные движения: высвободив тугое кольцо шнура, он ослаблял давление на карабин и продвигался на длину витка. Раз, два, три, четыре. Ему легче. Тимуру труднее, поскольку ему мешал натянутый трос, закрепленный на ремне впереди идущего товарища. Но Чижик чувствовал его ритм и даже ускорил темп передвижения. Главное – не перехлестнуть петлю. Тогда ему придется воспользоваться запасным карабином, вязать новую скользящую петлю, связывать трос и только потом резать «бороду».
Длина кольца – один метр двадцать сантиметров, один фиксированный шаг. Чижик отмотал пятьдесят, впереди меньше ста. От непривычной работы заныли руки. Плечи затекли. Спина стала каменной. Раз, два… Появилось необоримое желание вынырнуть и глотнуть свежего воздуха. Три, четыре… Шнур прожигает неопреновые перчатки, под которыми закипает вода, и палит ладони. Нет, перчатки целы, но обжимают не шнур, а стержень паяльника. Пряжка пояса лишилась стопора, и ремень впивается в тело, режет его пополам. Нет, все цело, ничего не сломалось.
Сколько осталось? Пятьдесят метров? Восемьдесят?! Или это не кончится никогда? Под ногами аквалангиста разверзлась бездна.
Небольшой наклон. Локти Чижика застучали по скользкой стене. Так можно достучаться до преисподней. Вперед, малыш, подбадривал себя снайпер группы. К утру дойдешь до Эспаньолы. Там на галеоне, скорчив рожу, тебя улыбкой встретит «Роджер».
В маску то и дело протекала вода, но быстро удалялась через клапан ниже носового зажима.
Чижик забеспокоился: вдруг он проскочит остановку под названием «Лейк-О» и пробкой вылетит на поверхность озера, не в силах удержать шнур. Сколько витков осталось?
Он гнал мысли о передышке. Короткий отдых мог сыграть злую шутку, выбив из ритма.
Как там Тимур?
Чижик приостановил движение, поджидая товарища. Дальше случилось то, о чем он напрочь позабыл. Тимур, наворачивающий на перекладине по пятьдесят подъемов переворотом кряду, врезался ногами в голову Чижика.
…Джеб почувствовал ощутимый толчок, словно клюнула здоровенная рыбина. Тотчас Кок дал знать о таком же толчке голосом:
– Сигнал!
– Двойной? Нет. Они остановились. Почему резко? Поворот? Они не могут идти бок о бок.
…Чижик получил удар такой силы, что у него на миг померкло в глазах и он едва не выпустил изо рта загубник. Не удивился бы выкрику Тимура: «Обалдел?!» Он нащупал его ногу и несколько раз сжал: продолжительно, коротко, коротко, продолжительно: «Продолжаю движение». Тимур ответил таким же кодированным сообщением: «Вперед!», постучав по голове партнера. И четыре раза дернул за трос.
…У Блинкова от сердца отлегло, когда он почувствовал прежние и уже ставшие привычными толчки, сопровождаемые гудением в натянутом тросе.
