бросаясь ему на помощь.
«Марковцев жив… А я просто проходила мимо… Господи, дай мне силы…»
Бог услышал ее и сделал наоборот. Катя потеряла сознание.
Генерал Котельников, опершись локтем о столешницу и приложив ладонь ко лбу, неотрывно смотрел на телефонный аппарат, который двоился, троился. По громкой связи, казалось, говорили несколько человек, как на селекторном совещании. Ладонь была горячей, лоб холодным.
А совсем недавно настроение было превосходным. Позвонила внучка: «Дед, ты так рано ушел, что я не успела поздравить тебя». – «С чем?» – по-простому осведомился генерал, предугадывая подвох восьмилетней девочки. «С тридцатилетием вашей с бабушкой свадьбы». А он и не вспомнил об этом… И жена утром промолчала. Приготовила завтрак, проводила на работу – и молчок. Потом раскололась и преподала урок через внучку. Что только приподняло настроение генерала. Он видел себя на пороге дома с букетом цветов, бутылкой шампанского. Поздравления, извинения. Нет, наоборот. Ахи, вздохи: «Тридцать лет совместной жизни… Не верится».
Котельников видел много хроники – много больше, чем Катя Скворцова, – записанной в том числе и чеченскими хроникерами. Подрывы зданий, бронетехники, захваты, штурмы, атаки, освобождения, зачистки, казни, расстрелы. Многое мог мысленно представить и воспроизвести. Сейчас же все ранее увиденное смешалось. Перед глазами пикирующий вертолет с разлетевшимися лопастями, громадная воронка, чернеющий и еще не остывший после террористической атаки остов многоэтажного здания, деформированные вагоны, смятые в гармошку автобусы, горящие БТРы. Раненые, контрольные выстрелы в голову; трупы, глумливые пинки в мертвые тела… Снова раненые, носилки, врачи, проблесковые маячки спецмашин…
«Как такое могло произойти?» – пока еще сдержанно, не осознав целиком случившегося, недоумевал генерал, переведя взгляд на часы и не успевая за неутомимой секундной стрелкой. Как?..
Он терял время. Но в мысленном хаосе, с невероятным трудом подавляя непорядок в душе, припомнил имя человека. И лишь потом перед взором предстал его образ. Николай Груздев. Кремлевский администратор. Ответственный за
Генерал потянулся к трубке телефона. Услышал вначале голос адъютанта, потом самого Груздева. Он, конечно же, слышал о теракте на Курчатова…
– Николай Андреевич, – перебил администратора Котельников, – необходимо срочно встретиться. Боюсь, плохие новости не кончились.
Генерал прихватил со стола сотовый телефон со спецсвязью, набросил пиджак и вышел в приемную.
Адъютант опередил его:
– Машина ждет внизу, Евгений Антонович.
Время. Если бы не оно, Котельников прогулялся бы до Кремля по Никольской, считая переулки. А их всего три.
– Все срочные звонки переадресовывай на мой сотовый, – распорядился он, покидая приемную.
Машина генерала въехала в Кремль через ворота отводной стрельницы Боровицкой башни, пристроенной не спереди, как у других башен Кремля, а сбоку. Собственно, холм, на котором зародился когда-то Кремль. Это был древнейший выход из Кремля и ближайшие ворота к реке.
Машина остановилась у центрального портика здания, где работало когда-то Советское правительство.
Груздев был бледен. Но не это в первую очередь отметил Котельников. Пожалуй, он впервые видел человека, вытирающего слюну концом галстука. Может, слюна у него бесценная, прикинул генерал, оценивая галстук в пятьсот долларов.
Администратора словно подкинуло в кресле. «Пошел на взлет», – тут же отметил гость. Груздев вскочил на ноги так, как будто их предварительный разговор заканчивался обнадеживающей фразой: «У меня для вас хорошие новости».
Они поздоровались с друг другом за руку. Генерал занял место сбоку рабочего стола Груздева и вместо документов положил на него сотовую трубку.
– Черт! – помянул нечистого Груздев. – До сих пор не могу поверить… Евгений Антонович, что вы хотели мне сообщить? Какие-то детали… – Хозяин кабинета развел руками и умудрился дернуть плечом и головой. – Если можно, по порядку.
– «ПриборЭкспо» был в нашей разработке, – начал генерал.
– Ну да, ну да, – дважды повторил Груздев. Он незаметно нажал на кнопку мобильного средства подавления записи на диктофон, вмонтированного в кейс-атташе. Черт его знает, что за телефон генерал выложил на стол. – Согласно совбезовскому приказу.
– Да, приказ также фигурирует в этом деле. Алексей Матиас… – начальник управления выдержал короткую паузу, наблюдая за реакцией чиновника, – получил этот секретный документ от служащего секретариата майора Косоглазова. Через три дня Косоглазов был убит. Это послужило поводом к расследованию. Санкцию я получил лично от заместителя генпрокурора Ступина.
– Ступин вникал в детали? – настороженно спросил Груздев.
– Он подмахнул санкцию не глядя, – обнадежил генерал. – На него слово «убийство» всегда действовало магически.
– Что было дальше?
– Начали расследование, – продолжал Котельников, – нашли подходящую кандидатуру и провели операцию по внедрению агента в круги, близкие к Матиасу. Вскоре агент получил от банкира задание: проникнуть на объект и подготовить к взрыву одно из помещений «почтового ящика», копируя спецслужбы. Что он и сделал. Но он при всем желании не мог пронести на режимный объект столько взрывчатки. По
