– Начальник разведки нашего полка? – удивился Сергей.
– Точно. Свою службу он начинал в Каракалпакии в войсковой части радиохимической защиты. Перехлестнулся с каракалпакской мафией. А когда его перевели служить в Московскую область, стал звеном в наркотрафике. Сделал на наркотиках большие деньги. Решил подсидеть одного из боссов мафии, а когда его попытка не удалась и ему фактически повесили камень на шею, пошел на убийство.
– Это он обработал Кознова?
– Да. И заставил его уволиться со службы. В день убийства он также находился в Нукусе – всегда во время командировок снимал одну и ту же квартиру. Остальное я тебе расскажу потом. Обещаю. Не все сразу.
Артемов посмотрел на часы. Марк покивал:
– Ты торопишься, я вижу.
– Тороплюсь оставить тебя один на один с твоими мыслями. Тебе сейчас собеседник ни к чему.
– Ты прав, Михаил Васильевич.
Марк остался один. Вылив в стакан остатки водки, он покрутил его на столе. И ему в голову вдруг влезла посторонняя мысль. Кажется, подумал он, этот жест является оскорбительным. Для кого? Кого можно обидеть, покручивая на столе стакан с выпивкой?.. Вот ведь дерьмо, выругался Сергей.
А может быть, от этого болит голова? Ну и хрен с ней.
Он выпил водку, сунул в рот сигарету, прикурил. Он принял предложение Артемова, который сегодня предстал перед ним в качестве разведчика-дипломата. Артемов не собирался сегодня открывать все страницы из дела Кознова. Сергей был готов отработать, отпахать на военную разведку в данном конкретном случае, но, как правильно заметил Михаил Васильевич, закрыть давнишнюю брешь, заплатить настоящему за прошлое.
Он заранее согласился на то (и даже поставит условия), что Артемов эпилогом выложит перед ним правду, как он это назвал. И Марк уже с этого момента начал настраиваться на предстоящую работу.
Они встретились на следующий день в полдень. Артемов, устроившись в кресле, изложил суть задания, назвал фигурантов, открыл первую карту.
– Завтра отправляемся в Южную Осетию. Там опросим несколько человек, потом мотнем в Гори.
– Это уже не Россия, а Грузия, – заметил, ухмыльнувшись, Марк.
– Согласен. На связи у нас будут два человека. Один работает в парикмахерской, второй – коммивояжер.
– Они, случайно, не связаны с Данией и Телешевским?
Артемов покачал головой:
– Конечно, нет. Остановимся на нашем клиенте. Джемал Шавхелишвили. Многие называют его личным псом министра госбезопасности Грузии. В связях с криминалом замечен не был. В его распоряжении всегда десять бойцов спецназа, объединенные в группу «Дельта-Джи».
– Грузинская «Дельта», что ли?
– Точно. Постарались скопировать с отряда «Дельта». Как ты знаешь, «Дельта» была создана в 1977 году. Одно из самых засекреченных спецподразделений США. Была задействована во всех антитеррористических акциях в Латинской Америке, Азии, на Ближнем Востоке. Первой высадилась в Афганистане в 2001 году.
– Первой высадилась в Афганистане в 2001 году? – переспросил Марк. – А что делали мы в декабре 1979 года? Кажется, наш десант высадился в Кабуле и взял штурмом дворец Амина. Так что если «Дельта» первая, то мы – лучшие.
– Извини, если я задел твои чувства.
– Ничего, со мной такое бывает. Когда кто-то фальшивит на струнах исторической справедливости.
Глава 9
Первые наметки
Городок жил своей размеренной жизнью. Трудно было представить, что этот гостеприимный город не так давно стал ареной боевых действий. Дело не в зданиях – часть города находилась в руинах, – дело в людях. Они остались такими же мирными и гостеприимными, как двадцать, пятьдесят, сто лет тому назад. И за несколько дней их переделать было невозможно. Невозможно вбить в голову мирных жителей подозрительность, научить косому взгляду. Людей можно озлобить быстро, и это самое страшное, что грозило грузинскому народу.
Георгий Ломая и его жена Тамара проявили радушие к гостям и отвели им две комнаты на втором этаже.
Марковцев не сразу сообразил, что этот дом трехэтажный, а не двух, как показалось поначалу. Первый – это цокольный этаж, и пол помещений в нем находился ниже уровня тротуара. Вход в этот этаж скрывали буйные побеги дикого винограда; они оплели и пожарные лестницы, которые со временем превратились в «парадные», а сам подъезд с его лестничными клетками превратился в большую кладовую. На скамейке возле дома всегда находился кто-то из соседей. Казалось, они по очереди несли дежурство.
В Гори было одно место, которое притягивало разведчиков. Это двухэтажное здание, которое фигурировало в материалах ГРУ как «филиал госбезопасности Грузии в Гори». Начиная с августа «Филиал» принимал исключительно силовую составляющую госбезопасности – спецназ. Он превратился в «СМЕРШ», но только в системе администрации президента, и подчинялся только последнему. Его задачи – «разоблачение вражеских агентов, их диверсионной и подрывной деятельности в районах боевых действий на освобожденных территориях». В общем, те задачи, которые ставило перед собой Главное управление советской военной контрразведки, подчинявшееся лично Сталину. В этом здании планировались диверсионные и провокационные акты против мирного населения Южной Осетии с привлечением исполнителей из числа заключенных. Этот дом, на взгляд Михаила Артемова, буквально выпрашивал табличку «Дом провокаций. Работает круглосуточно семь дней в неделю».
– Здесь и только здесь можно рассчитывать на встречу с Шавхелишвили, – сказал Артемов. – В Тбилиси – нереально. Нам скажут спасибо и добавят «большое», если мы достанем только одного американца. Его зовут Гвидо Терон. Убийства премьер-министра и министра обороны не обошлись без его участия.
– Работает на ЦРУ? – спросил Марковцев.
– Да. Возглавляет отдел «Джи-Эл». Планирует операции у себя в Вашингтоне, обкатывает и воплощает их в жизнь в Грузии.
Они продолжили беседу за одиноким столиком. Хозяин этого самобытного кафе принес шашлыки и вино.
Вот так, «на ходу», вести беседу, отмечая мелочи и внося предложения, было несравнимо легче, чем в замкнутом пространстве пусть даже гостеприимного дома. Артемов назвал такие прогулки продвинутым моционом. Другой плюс – это наглядное пособие в масштабе. Вот тебе «Дом провокаций», где нередкий гость – Джемал Шавхелишвили. Кто знает, может быть Шерхан попадет в поле зрения разведчиков не раз и не два.
Одна из основных задач – отработка эвакуационного коридора. Но по глубокому убеждению Артемова, главное сейчас – пропитаться духом этого города; он ответит не одной подсказкой.
На связи с Артемовым в Гори был бывший военный, а ныне коммивояжер. Он представлял небольшую коньячную фирму и предлагал продукцию по образцам и каталогам. Разъездная работа позволяла ему завести множество связей в Южной Осетии и России, и в плане эвакуации многое зависело от него. Запасной вариант лег на агента ГРУ Николая Мамедкулидзе.
Впервые они встретились в Цхинвале, и между ними состоялся короткий разговор.
– Сергей – это твое настоящее имя? – поинтересовался Иосиф.
– Вымышленное, – ответил Марк. – На самом деле меня зовут Харви Ли Освальд. А это, – он боднул на Артемова, – второй стрелок – Эрнст Неизвестный.
В Гори они приехали порознь. Здесь Иосиф представлял так называемое подполье. Подпольщики были против режима Саакашвили, но также они были не в восторге от отделения Южной Осетии от Грузии.
Коммивояжеру было тридцать восемь, звали его Иосифом, но он просил звать его Сосо. В первую очередь он высмеял легенду российских разведчиков. Они несколько раз предъявляли полицейским украинские паспорта, и они, что называется, были здесь в ходу.
