Тень летучей мыши

двухэтажного кирпичного дома, постучал человек лет пятидесяти. Горохов ощутил покалывание в груди, когда увидел не свою копию, но человека, который мог сойти за него.

– Алексей Михайлович? – Кознов улыбнулся желтоватыми неровными зубами-насадками. Только они одни делали его неузнаваемым. Шатена от природы, его сейчас можно было назвать «чисто» рыжим. Он осветлил брови и ресницы, покрасил волосы – теперь они были рыжие с проседью, равно как на руках и груди.

Горохов в ответ кивнул такого же цвета шевелюрой:

– Да, он самый. С кем имею честь?

– Данченков Виктор Рубенович. Еле вас нашел. В дом не пригласите?

– Да, конечно. Прошу прощения. Проходите.

– Чем-то расстроены, Алексей Михайлович?

– Как вам сказать? – Горохов закрыл за гостем дверь и первым прошел в зал. Подождал садиться за стол, пока гость не снимет в прихожей обувь. – Присаживайтесь. Не сказать, что в зеркало заглянул... Много у нас общего: рыжие, рост и вес примерно одинаковые, вот только глаза у вас темные.

– С такими уродился. Я к вам по делу приехал. Я подполковник в отставке. Но только условно, если можно так сказать. И пенсию получаю, и приличный оклад. Я работаю в частном военизированном предприятии. Знаете, что такое пейнтбол?

– Буквально – шар с краской. Но конечно – знаю.

Алексею Горохову было очень странно отвечать на этот вопрос. Несколько дней назад он наткнулся в газете на статью, посвященную именно этому развлечению. У него была хорошая память, и он мог воспроизвести статью дословно.

«Пейнтбол – это игра, это отдых, это адреналин, это спорт, это развлечение, хобби, часть жизни, бизнес и многое другое... В пейнтболе нет оружия и пуль, но есть специальные устройства – маркеры и желатиновые шарики, заправленные безвредной краской – попала на тебя краска, ты поражен. Если сравнивать пейнтбол с другими видами развлечения или спорта, то у пейнтбола есть очень хорошее преимущество перед ними, пейнтбол – это приключение. Главное, что вам нужно помнить на поле, – никогда не снимайте маску во время игры! Пейнтбол дает играющему возможность сбросить стресс и накопившуюся агрессию в игре с несложными правилами. А адреналиновый выброс после игровых моментов заставляет почувствовать себя героем боевиков или суперагентом. И при этом неважно, сколько вам лет и в какой физической форме вы находитесь, пейнтбол универсален, от играющего требуется только желание играть...[3]»

– Вначале я вам расскажу не о нашем – о другом клубе, который имеет три разноплановых игровых поля. Общая площадь – три гектара. Основное игровое поле выполнено по всем законам фортификации. Пара слов о техническом оснащении: штурмовые пулеметы, автоматы Калашникова, маркеры различных серий – копии военного оружия с имитацией гильзовыброса. Условия, приближенные к боевым: полигон, полевая кухня, штаб, казарма, звуковая имитация боя. Обучение тактики ведения боя и пейнтбольной стратегии. Профессиональные судьи и организаторы. Большой спектр дополнительного снаряжения – рации, пулеметы, гранатометы.

– Знаете, кого вы мне напомнили?

– Скажите.

– Коммивояжера. Сейчас нет, а всего пару лет назад таких можно было увидеть на пороге дома. «Всего за шестьсот рублей вы получите то-то и то-то. Но и это еще не все!»

– Пусть так, – согласился Кознов. – Теперь представьте себе эту игру для взрослых не на ограниченном участке в пару-тройку гектаров, а на сотне. Представьте сформированные в разведгруппы игроков.

– На войне как на войне.

– Да.

– Но я-то тут при чем? – Горохов развел руками.

– Нам нужен классный инструктор.

– По огневой подготовке? – Рыжие гороховские брови взметнулись. – Я ни разу не держал в руках маркеры, так вы называете пейнтбольное оружие? Мне самому потребуется инструктор.

– Ошибаетесь.

Виктор Кознов впервые так близко видел Горохова и уже начал приноравливаться к его манерам; понадобятся ли они ему – вопрос другой. Ему было необходимо вжиться в эту роль, влезть в шкуру пока еще живого человека. И ему было интересно, как если бы он собирался забрать его душу.

– Ошибаетесь, – повторил он. – Мы крайне нуждаемся в специалисте по... скажем, прикладной дисциплине.

– Что именно вы имеете в виду?

– Маскировку.

– О-о... – протянул Горохов.

И только сейчас он расслабился. Это несмотря на дополнительное, что ли, напряжение: его гость знал о нем гораздо больше, чем мог себе представить Горохов. Он назвал маскировку прикладной дисциплиной. Пожалуй, с небольшим натягом с этим можно было согласиться. Его основная специальность – инструктор по огневой подготовке. Маскировка же – его хобби. У него никогда не было наставников в этой области. Он сам до всего доходил своим умом и упорством. Об этом знал лишь узкий круг лиц. В учебном центре, где он прослужил последние одиннадцать лет, он внес изменения в табельные комплекты, «предназначенные для создания оптических искусственных масок». На фоне растительности, в частности, изменения коснулись вертикальных и наклонных масок, предназначенных для маскировки боевой техники. Изменения касались быстрораспускаемых швов и двусторонней окраски. После этого воздушная и фотографическая разведки не смогли обнаружить укрытую технику. В любой другой стране за эти новшества изобретателя удостоили хотя бы медали или премии. Горохов удостоился похвалы от командира дивизии. Генерал-майор похлопал его по плечу и сказал: «Молодец!». Наверное, потому, что перекраивать и перекрашивать табельные маскировочные комплекты в рамках армии было накладно.

Также он мог многое рассказать о линиях визирования, которые он видел иначе, граничном радиолуче, оптическом и радиолокационном поле невидимости. И было неясно, в какой области или дисциплине он больший специалист.

– Маски, – сказал он после непродолжительного молчания. – Почему вас интересует эта дисциплина в контексте увязывания со мной?

Кознов отметил, что связная речь Горохова слегка контрастирует с его внешним видом, как будто он говорит под фонограмму. Пожалуй, он больше смахивал на старшину.

– Мы на своем объекте – а это порядка ста гектаров...

– Да, вы говорили об этом.

– Мы хотим добиться совершенной маскировки объектов, а для этого... что нужно для этого?

Кознов предполагал, что и ему придется отвечать на эти вопросы; он должен услышать их от первоисточника.

– Первое – нельзя нарушать естественный вид местности. Другой вопрос – это мелочи. Зачастую по мелким признакам разведчик выявляет любой замаскированный объект.

С этого момента Кознов не прерывал капитана. Прикрыв глаза и сцепив пальцы, он представлял, что эти слова говорит он, отчего запоминал не только их, но также интонацию капитана. Как только надобность в его объяснениях пропадет, на этом свете останется только один капитан-инструктор Алексей Горохов.

А пока он слушал его.

Ночь, туман или дождь, прочие мерзкие условия для разведки – это благо для тех, кто хочет замаскироваться...

– Ты живешь один? – спросил Кознов, переходя на «ты». И сгладил углы этого перехода, выставляя на стол бутылку ячменного виски. – Стаканы найдутся?

Они выпили. Кознов спросил про соседей. Также его интересовал вопрос, как часто и надолго уезжает Горохов. Он постарался объяснить свое любопытство.

– Тебе простоит собеседование в нашем центре, а значит, дом останется без присмотра. Если, конечно, тебя заинтересует наше предложение.

– Какова перспектива?