– Если Кознов уйдет, кого ты подставишь вместо него? Может быть, меня? А кто будет ассистировать тебе? Воскресишь Исакова? Остановись, Султан, ты подмастерье по сравнению с мастером.
Но Узбек уже пересек линию невозврата, и остановить его было невозможно.
Он выстрелил в Кознова, едва выскочил из зимнего сада. Второй выстрел прозвучал уже с расстояния шестидесяти метров. Третий, когда оно сократилось еще на десять.
Патроны в автомате кончились, а из пистолета с пятидесяти метров даже Кознов не смог бы сделать качественный выстрел. Он снова, во второй уже раз, потянул из-за спины лук. Он обещал Жевке, что и с пятидесяти метров сумеет закрасить игральную карту. Жаль, подосадовал он, что инструктор не сможет увидеть его супервыстрел.
Кознов натянул тетиву и, едва сила натяжения ослабла, разжал пальцы.
Это был классный выстрел. Мини-граната попала Султану в ключицу и едва не оторвала ему голову. Узбек в этот момент готовился еще раз нажать на спусковой крючок пистолета, из которого он когда-то убил своего отца.
Кознов опустил оружие со словами: «Сеанс одновременной игры окончен». Два дела, переплетенные во времени и пространстве, были завершены.
Но что-то еще удерживало Кознова. Он поначалу не обратил внимание на человека, который, как ему показалось, не рискнул последовать за Султаном. Чтобы лучше его рассмотреть, Кознов взял в руки автомат и глянул в оптику... Но человека в окне уже не было.
Он пошарил в кармане Ходкевича и нашел ключи от машины. Устроившись за рулем «Мерседеса», резко тронул его с места. Ему пришлось сделать крюк, чтобы выехать к станции, где его поджидал Шарунин.
Глава 30
Марк вышел на связь с Ханкиным, сделав это автоматически: отвечая на его предыдущий звонок, оставаясь один. Это не считая разбежавшихся гостей. Он ничем не мог помочь Максиму Моршневу. Раненый в живот, тот чудом сохранял сознание и смотрел из зимнего сада в зимний лес. «Там у меня сын», – как заводной повторял он.
Марк вышел через боковую дверь и подошел к тому, кто еще несколько минут назад назывался Султаном Узбеком. Теперь, если даже воскресить Василия Исакова, тот не сможет гарантированно опознать в нем главу клана Узбеков. «Рембо» почти снес ему голову, и Султан представлял собой то, чем гордятся мафиози Южной Америки. Язык Султана торчал из развороченного горла, и это называлось «колумбийским галстуком».
Марк разжал пальцы Султана и взял из его рук пистолет Калашникова.
«Ты не можешь прикоснуться к истории. Не можешь дотронуться до реликвии, которая убила моего отца...»
Казалось, эти слова вылетели прямо из развороченного горла Султана. И Марковцев вот только сейчас смог ответить ему:
– Это вряд ли.
Как бы то ни было, Марковцев держал в руках оружие, которое сделало Султана каракалпакским Карлеоне. По сути дела, оно же его и убило.
Надо отдать должное Ханкину, тот не потерял головы, не взвился змеем: «Значит, Кознов убил Султана, вот так, да?» Любой другой куратор, с которыми Марковцеву доводилось работать, обрушился бы на него примерно в таком издевательском ключе. Их понять можно – они же кураторы.
– У тебя есть транспорт? – спросил Ханкин. И Марк едва разобрал его слова. Полковник выжимал из своей машины все до последней лошадиной силы, и шум в салоне стоял, как на улице.
– Джип «Мерседес», – ответил Марк, отчего-то глядя на горевший парк машин.
– Выезжай на дорогу, жди меня.
Марк задержался на минуту или чуть больше, пока нашел ключи в кармане одного из убитых охранников. На Ольгу Ячевскую он взглянул лишь раз, и даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: она мертва.
«Мерседес» резко затормозил на остановке. Единственный пассажир только и смог сказать:
– Ух ты!
– Садись, – Кознов открыл дверцу со стороны переднего пассажира, приглашая Шарунина. – Это не моя, взял напрокат. За нашей нужно еще съездить. Тут недалеко.
Он съехал на грунтовку и остановился в ста метрах от поворота. Первым вышел из машины. Только сейчас как следует рассмотрел экипировку Шарунина. Тот был одет в стандартный камуфляж: куртка, брюки плюс ботинки – классные берцы. За плечами небольшой рюкзачок. Шарунин по какой-то причине не хотел с ним расставаться даже в машине; сидеть ему, прислонившись к спинке, было неудобно.
– Пойдем, – Кознов повел свою очередную жертву за собой.
Рестайлинговая «восьмерка» стояла там, где он ее и оставил. Открыв дверцу, Кознов обернулся и поймал недоуменный взгляд человека, который несколько дней назад огородил его садовый участок. Тот с полвзгляда определил, что машина, покрытая толстым слоем инея, простояла тут несколько дней.
Кознов вынул пистолет и направил его на Шарунина.
– Все, что есть в карманах, на капот. Живей!
Эта сцена ему напомнила сегодняшний выход «гладиаторов». Голос охранника прозвучал в ушах винтовочным затвором: «Оружие на стол! К стене! Руки за голову! Ноги на ширину плеч!». Проворные руки, знающие свое дело...
Кознов заранее наметил маршрут. Никаких машин, только пешком через лес, когда вдоль дороги, а когда удаляясь от нее, километров пять-десять, не больше. Это в то время, когда все постовые вооружатся автоматами и начнут досматривать весь транспорт без исключения. В лесу его на найдут. Тем более МЧС. Те глубже, чем на полста метров, в лес не сунутся. А дальше поиски преступника свернут....
Обыскав Шарунина и придирчиво всмотревшись в его фотографию на паспорте («снимок придется заменить»), Кознов переложил документ в свой карман. Забрал деньги, проездной на метро, ключи, сотовый телефон. Незаметно в карман курки Шарунина положил свой мобильник.
– В машину!
– Что?
– Садись в машину!
Шарунин послушно занял место водителя. Кознов вынул из бардачка самодельную мину размером с кусок мыла и снабженную электронным взрывателем, и сунул ее в руки Шарунина. Он говорил, а Шарунин верил каждому его слову. Он был напуган.
– Из машины ни ногой. Иначе тебя разорвет в клочья. Ты умрешь в любом случае, если даже оставишь мину в машине. Максимум через полчаса тебя найдут. Мне нужны эти полчаса. Ты или подаришь их мне, или умрешь.
Кознов со стуком закрыл дверцу и, прежде чем отойти от машины, посмотрел на едва приметную цепочку следов, которые оставили два человека: он и Шарунин. Но солнце уже начало свое дело; не пройдет и десяти минут, как сойдет убогий слой снега, больше похожий на иней, и скроет следы. А возле машины над ними поработает жаркий огонь. Никто не сможет определить, один или два человека прошли к машине. Да станут ли ломать над этим голову?.. Им нужен труп наемного убийцы. Только он может закрыть дело, длившееся четверть века.
Глаза Кознова уже выцарапывали места на земле, по которым он собирался выйти поближе к дороге, мысленно проложил пятикилометровый маршрут на юг, в конце которого он сможет выйти на трассу – безбоязненно, поскольку к этому времени он снова будет признан умершим... Он не оглядывался, точно зная, что страх не позволит Шарунину двинуться с места.
Двадцать метров пути остались позади. Пора, скомандовал себе Кознов и, повернувшись и частично укрывшись за деревом, направил пульт дистанционного управления в сторону «восьмерки».
Сердце в груди Ханкина застучало быстрее, что казалось невозможным: пульс его приближался к ста пятидесяти ударам в минуту, что соответствовало скорости, которую он развил на своем «Ауди». Он только убрал ногу с педали газа, а не стал тормозить, чтобы не напрячь Кознова. Он увидел, как «Мерседес» G-класса сворачивает на грунтовую дорогу, ведущую к клубу. Он еще раз сверился, выйдя на связь с Марком.
