обращайтесь в любое время к любому сотруднику.
— Спасибо. А как ее зовут? — Зина кивнула на стол офис-менеджера. — У меня все имена перепутались.
— Понятия не имею. То ли Таня, то ли Маня, — пожал плечами Витек.
Возвращаясь к себе, он встретил несущую подшивки журналов сотрудницу.
— Как тебя зовут?
— Ира.
— Подойди к Зине и назовись.
Полчаса назад их представили друг другу.
— Меня зовут Ира, — проглотив обиду и положив журналы на стол, сказала офис-менеджер.
— Очень приятно, а я Зина.
— Запомню.
Витьки пили кофе и обсуждали новенькую.
— Хорошенькая лошадка, — заметил Большой.
Они рассматривали женский персонал фирмы как гарем общего пользования.
— Дура, конечно, — заключил Большой.
— Естественно, — подтвердил Маленький.
— Может, их с мужем в ресторан пригласить?
— Еще рано, и они должны пригласить первыми — обмыть событие.
— Она не намекала?
— Нет. Вибрирует от волнения.
— Правильно делает. Нас она полюбила?
— Как родных.
— Нужно продумать, что мы можем слупить с «Класса».
— Правильно, поручи кому-нибудь собрать все их рекламные материалы.
— Раздраконим их как профессионально убогих?
— Верно. Ты заметил, какие у нее ножки?
— У нее все путем, аппетитная сучка.
— Не ошиблись мы, посадив ее у всех на виду?
— Нет, будет себя хорошо вести, кабинет выделим, она нам пятки целовать будет.
— Тоже правильно.
У Зины рябило в глазах от ярких фото, она вчитывалась в статьи и мало что понимала от волнения.
В семь вечера никто не покидал рабочих мест, гул телефонных разговоров, пиликанье компьютеров не затихали. Зина беспокоилась о Маняше: гувернантка уже ушла.
— Зачитались? — К ее столу подошел Витек Маленький. — Почему не идете домой? У нас не принято воровать время у семьи.
— Спасибо! — Зина с радостью вскочила.
Она уловила злобный взгляд Иры; но не успела подумать, чем вызван, — отвлек вопрос Виктора:
— Муж за вами заедет?
— Нет. Он.., он на охоте. Я сама вожу машину.
— Правда? Какая у вас?
— «Ауди».
В руках у Иры треснул карандаш. Зина и Виктор оглянулись на звук. Ира с каменным лицом выбросила облочки в корзину, тряхнула хвостиками и застучала по клавиатуре.
— До завтра, Зина, — попрощался начальник.
— До завтра! — улыбнулась она в ответ.
Зина вышла на улицу и полной грудью вдохнула воздух теплого московского вечера. Она устала сегодня, но это была приятная усталость. Ей повезло и с местом работы, и с руководителями, и с коллегами. Нужно будет обязательно позвонить Лене Ровенской и еще раз поблагодарить за протекцию. Дать номер своего рабочего телефона. У нее есть рабочий телефон!
На Садовом кольце Зина попала в пробку, позвонила домой: «Я еду», набрала телефон Лены, излила свои радость и благодарность.
— Вот видишь, — рассмеялась Лена, — а ты боялась. Витьки — отличные ребята.
— Замечательные! — подтвердила Зина.
— Кстати, оба неженаты, имей в виду.
— Ой, ну что ты говоришь!
— А что? Ты у нас теперь девушка на выданье.
— У меня трое детей!
— Подумаешь! Ты с двумя младенцами Петрова окрутила, он и пикнуть не успел.
— Ты не правильно думаешь, — расстроилась Зина.
— Да какая разница? Я тебя поддержать хочу.
— Спасибо! Ты настоящая подруга.
— На том стоим. Целую! Пока!
Дома Маняша радостно кружила вокруг Зины и отчитывалась за прожитый день:
— Мамочка, мне без тебя было очень одиноко, но весело. Мы ходили гулять и пускали цветные пузыри, а еще я учила профессии. Спроси меня.
— Кто лечит детей?
— Врач.
— Кто строит дом?
— Строитель.
— Кто делает прически?
— Парикмахер.
— Кто шьет платье?
Маня задумалась на секунду и выпалила:
— Шилка!
Зина расхохоталась и, поддразнивая дочь, спросила:
— Сапоги точит сапожник, пироги печет…
— Пирожник!
— Вот и не правильно! Одежду шьет портной, а пироги делает повар.
— Зато я знаю, как по-другому называется жених.
— Как же?
— Кобель шальной! Вот!
— Кто тебе сказал? — нахмурилась Зина.
— Оксана с Настей разговаривали. У Оксаны кобель шальной, а у Насти просто жених. Ваня и Саня не могут быть моими женихами, верно? А я тоже хочу!
— Иди умываться, невеста, — отправила ее Зина, а сама пошла объясняться с Оксаной, которая мыла посуду после ужина.
На Зинину просьбу не вести при дочери взрослых бесед домработница огрызнулась:
— Рот мне заклеить, что ли? Сижу здесь, запертая в четырех стенах, света белого не вижу.
Зине хотелось сказать: «Ты не особенно себя утруждаешь. На мебели пыль, цветы не политы, игрушки разбросаны, белье не выстирано. Так хозяйство не ведут». Но она боялась потерять помощницу в момент, когда остро в ней нуждалась.
Оксана трепетала перед Петровым, которому ничего не стоило отчитать домработницу. А Зина миндальничала, если и делала замечания, то извиняющимся тоном. Оксана ее не уважала. Завидовала, но не уважала.
— Будь, пожалуйста, внимательнее! — только и попросила Зина.
Маняша выслушала сказку, которую мама читала ей на ночь. Последняя
