Вернись в завтра

что-то рассказывает, заглядывает в глаза, по лицу мальчишки счастливая улыбка бродит. Вот он обнял Федьку, тот погладил пацана по головенке, показывает ему какую-то железку, рассказывает о ней, Колька слушает внимательно, ему интересно и хорошо, он счастлив здесь и не хочет уходить от Федьки, виснет на плечах и шее, садится на колени, тот не сгоняет. Вот Колька влез в карман к мужику, выудил конфету. Откусил половину, остальное Федьке в рот запихал. Им интересно вдвоем.

Тоньке поневоле вспомнился Михаил. Он бегло оглядел Кольку. Даже не попытался с ним поговорить, отвернулся равнодушно.

—

Может, потому что сам не был отцом, не знает как с детьми держаться, а и в своей семье один рос. Что он видел там? Только угол искал, где от отца спрятаться? Но и мне не лучше пришлось, — обрывает себя.

Она с трудом оторвала себя от окна. На плите все готово. Нужно навести порядок на кухне и бегом вернуться домой. Дед не сядет ужинать один, будет ждать всех.

Тонька спешит, еще нужно собрать Кольку в школу. Возле машины так вымажется, что в ванне придется отмывать, думает женщина.

—

Вот и все! Управилась! — вздыхает с облегченьем, глянула на часы и невольно охнула. Стала одеваться, а в это время вошел Федька. Огляделся по сторонам:

—

А где отец?

—

В сарае хотел прибраться. А может в бане?

—

Колька все еще в машине?

—

Домой отправил. Договорились, что сам к завтрашнему дню подготовится. Обещал, что все сделает. Ты уже управилась?

—

Да! Домой собираюсь. Пора!

—

Спасибо тебе. Выручила нас, — оглядел бабу так, что у Тоньки мурашки побежали по телу.

—

Спокойной ночи! — пожелала тихо и шагнула в коридор. Когда вышла во двор, обидно стало, что Федька даже не попытался обнять, приколоться, никакого намека не сделал ей. Только то глянул уж очень тепло. А может это показалось…

Тонька пыталась не думать о Федьке, но он будто назло стоял перед глазами назойливо.

—

У меня завтра свиданье с Мишей. Интересно, о чем он расскажет? Куда позовет? Говорит, что у него много друзей, и он хочет познакомить меня с ними. Но для того нужно меж собой все решить. А он не торопится. Все присматривается ко мне… Может завтра что-то определится?

…Мишка как всегда пришел минута в минуту. Его точности даже часы позавидовали бы. Нет, в этот раз он не принес цветы. Достал из пакета коробку конфет, банку кофе, спросил, что нового у Тони? Рассказал, что побывал в короткой командировке. А потом добавил, что был приглашен на свадьбу к другу.

—

Тонь, давай я тебя с ними познакомлю. Классные ребята, с ними не соскучишься!

—

Зачем, Миш? Ну, как ты скажешь обо мне? Кто я тебе, кем прихожусь и что они подумают, узнав о Кольке?

—

А он при чем? Зачем им о нем знать? Пацан сам по себе! Я и не думаю про него говорить. Не та тема.

—

Миш, но Коля мой сын!

—

Я знаю. И что с того?

—

Понимаешь, зачем мы с тобой встречаемся, я не пойму. Да и ты не определился.

—

Обо мне не нужно лишнее. Я все для себя решил конкретно. Осталось немного выяснить, вот тогда я скажу…

—

О чем?

—

Не торопи! — попросил тихо.

—

Миша, для меня Колька самый главный в жизни человек!

—

Ну, а если родится еще? — глянул пристально.

—

Тогда их будет двое главных…

—

Тонь! Это отсталое убеждение. Теперь никто не посвящает жизнь детям. Это неблагодарно. Смотри, как живут люди вокруг, в той же Европе! Они растят детей, но не вкладывают в них свои жизни. Детвора не всегда бывает хорошей. Вон у моих друзей сын вырос. Ему всего десять лет. А уже из милиции не вылезает. Наркотой увлекся, что из него получится завтра? Да отморозок! Зато сколько сил и здоровья в него вложили. Он уже сегодня грозит им, а завтра может наехать на обоих. Поверишь, они всерьез его боятся. И это ни единственный случай.

—

Я своего сына ращу, за чужих не отвечаю. Родители тоже разные бывают. И получают, что заслужили…

—

Они очень хорошие люди, но с сыном им не повезло. Вот и я не хочу вложить себя в какого-то недоноска, а в старости жалеть, что себя не сберег и жизнь впустую выкинул.

—

Ты хочешь сказать, будто и я глупо живу?

—

Видишь ли, думаю, присмотришься, изменишь свое отношение и взгляды.

—

Так что же ты предлагаешь?

—

Ничего! Пусть все идет как есть. Нам нужно самим привыкнуть друг к другу. А пацан пусть растет. Я против него ничего не имею.

Мишка спрашивал Тоню, с кем она дружит, кто они — ее друзья, кем работают?

—

У меня средь друзей нет людей случайных. Все занимают хорошие должности, в городе их все знают и уважают. Я не признаю дружбы с серостью.

—

Вот какой деловой! А зачем сюда приходишь? У меня должность серая, работа и вовсе черная. Какой толк от меня? Кроме всего ребенка ращу. Чего сюда приходишь? — спросила человека напрямую.

—

А ты мне нравишься! Я устал от жеманных и кокетливых женщин. Из них никогда не получатся жены, только содержанки или любовницы на короткое время. От них лишь раздражение получишь. Они даже рожают по расчету. Нет в них искренности, а вместо сердца калькулятор. Как с такою жить? Чуть ситуация прижмет, тут же бросит и забудет имя. Ты этим пока не испорчена.

Тонька усмехнулась.

—

Скажи честно, кроме меня приходили к тебе по объявлению?

—

Конечно! И много, разные тут побывали! — слукавила баба, решив не говорить правду:

—

Военный недавно приезжал. Полковник! Во второй приход предложенье сделал…

—

Чего ж отказала?

—

Время взяла на раздумье. Нельзя сразу…

—

Понятно! А сколько ему лет?

—

Сорока нету. Но на семь лет старше, — врала баба бойко.

—

И все? Других не было?

—

Много их приходило, звонили еще больше. Одним сразу по телефону отказала, другим при встрече. Не захотелось больше видеть. По лицу увидела, кто они есть.

—

А у меня знакомый дал объявление в газете, что ищет женщину для создания семьи. Так уже полгода прошло, а ему все звонят.

—

Он так и не нашел себе женщину? — спросила Тоня.

—

Нашел. Только не по газете. На работе пригляделся и женился. Получилось как