«Это кто ж такой? Откуда взялся? Неужели Гошка? — смотрела на мужика Любка-пекариха. — Вот это да! Видать, нашел бабу! Вон как его вылизала всего!
И куда это он такой сверкающий? Неспроста! Верно, расписаться решил, вот и навел на себя лоск. Но, черт побери, он вовсе не плох! А плечищи какие! Загляденье! — вспомнилась ночь, проведенная с Гошей. — Был бы ты вольным!» — подумалось женщине.
Не сдержавшись, она вышла на крыльцо:
—
Гоша, можно тебя на минуту? — позвала вкрадчивым, сладким голосом, не приметив на улице никого из поселковых. :
—
Чего тебе? — услышала в ответ
—
Ты вечером свободен?
—
Смотря от чего? — хохотнул негромко.
—
Ну, а если я приду?
—
Давай, заруливай! — вспомнилась Любка в постели, горячая, озорная. «Вот только бы успеть воротиться», — подумал Гоша и заспешил в милицию.
Там тоже все удивились.
—
Ну, ты, блин, даешь! Вырядился как начальник! Только папку или портфель в руки! Любого за пояс заткнешь. Готовый инспектор рыбнадзора! Кто от такого откажется? — смеялся Рогачев.
У него, помимо Гоши, были свои дела в Октябрьском. Поэтому, указав поселенцу на машину, следом залез в нее
сам,
сел за баранку, и вскоре они выехали из поселка.
—
Ты
только смотри, не срывайся там. Не на
езжай и
не злись на вопросы. Отвечай спокойно.
Никого никуда не посылай и не грози! Слышишь? Води себя пристойно, — просил Рогачев.
-
Заметано! Ни одному козлу биографию его не
прозвеню.
Все равно не дойдет! — согласился Кор-
Ноев.
—
Знаешь, если возьмут тебя, уже не будем с мест на место швырять. Должность эта уважаемая. Считаться с тобою станут везде. А если избавишься от грубости, тебе цены не будет.
—
Во, ни хрена! Я что ж, с браконьерами должен ботать вежливо? Да я их так зажму за жабры, взвоют курвины блохи!
—
Смотри, твои знакомые! Пограничники. Видишь, тормозят, документы будут проверять! — притормозил машину Стас.
Увидев Рогачева, пограничники не стали смотреть документы. Гошу они тоже не узнали, приняли за какого-то начальника, прилетевшего из области.
«Но я им свое не прощу и не забуду никогда! Столько «бабок» отняли, головастики!» — подумал человек и для себя решил: став инспектором, «пасти» пограничников неусыпно день и ночь.
—
Слушай, Гош, а у тебя на материке совсем никого из родни не осталось?
—
Не знаю. Написал письма, пока ответов не получил ни от кого. А вам это зачем?
—
Ну, мало ли что! Хоть сообщить будет кому, — сорвалось нечаянное.
—
И вы как все! Вдруг сдохну! Даже не надеетесь, что живьем на волю выскочу?
—
А если наградят? Или решишь остаться навсегда у нас?
—
Не надо замывать, я ж — не лох, все понял, и
не последний псих,
чтоб тут до погоста приморить
ся. На себя не обиделся!
Даже не думаю о
таком. Я домой рвану, здесь
—
не по
кайфу.
—
Все мечтают
вернуться на материк, только
мало у кого получается.
Одних работа держит,
других —
заработки. А в результате все до пенсии скрипят. За потом никого здесь не удержишь. Так и получается, что у нас на северах самая низкая смертность. Вот ко мне теща приехала помочь с ребенком. Так поверишь, умудрялась и работать. Да! Ей уже пеней пересчитали. Еще бы! Семь лет прошло. Ребенок уж в школе, а теща домой и не спешит. Второго роди предлагает нам. Она все свои деньги на книжку кладет, а работает уже на полторы ставки бухгалтере в банке. Конечно, не перегнулась, а получает так, что мне и не снилось. На материке в таком возраст' кто ее в банк возьмет? Тут, наоборот, довольны: опыт большой, знания и никаких санаториев и прочих льгот не требует, рада тому, что имеет.
—
Но это ж теща! — сморщился поселенец,
как
от зубной боли.
—
У тебя тоже была теща? — спросил Стас.
Гоша выдал такой фонтан брани, что даже машина заглохла и никак не хотела заводиться. Стас вывалился из машины, переломившись от хохота пополам.
—
Ну, ты — виртуоз!
—
А что я ослеп? Когда мой кент по дурной прыти женился, у него баба с
тещей
оказались в одном патроне. Раньше
мы с ним
бухали, где и как хотели. А тут эти лохмоногие «параши» паханить вздумали. Отворили пасти, как могилы, и поливают, шмонают совесть, мол, как смеешь, козел, в таком
виде
к молодой жене
возвращаться? Ну
и что,
если
у кента ширинка оказалась нараспашку?
Жарко было!
Вот и
проветрил
по пути!
Иль приметили засос на
шее. Что с того? Это ж не
триппер,
ни
беременность!
Могли б и не
заметить, если такие культурные!
А
то
увидели следы
помады на плече, устроили истерику.
Я кенту
предложил снять штаны
и
показать обеим,
сколько там
следов помады поставили. Весь
бардак расписался! А на
главном сама бандерша точку
поставила и не велела кенту смывать до следующего захода. Так он в пивнушке свой хрен за «бабки»
мужикам показывал. Им до смерти столько орденов Ни получить. Вот я
Вы читаете Дикая стая
