ей.
— Скоро защита диплома. Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила Анна.
— А что сказать?
— Миша, ты что отморозок или косишь под придурка? Знаешь, о чем говорю, почему лопухом прикидываешься, или ты имеешь семью?
— Ага! Мать с отцом! — ответил ей.
— При чем они? Я о жене и детях!
— А как бы тогда учился? — изумился я.
— Ну мало ли! Всякое бывает!
— Да холостой я! Совсем холостой!
— Тогда скажи, как ко мне относишься? — спрашивает Аня.
— Очень хорошо!
— А что нам мешает быть вместе? Навсегда!
— И вдруг из-за кустов, совсем рядом, раздалось:
— Му-у-у!
— Это мои однокурсники решили помочь. Анка, услышав, поняла все.
— Неужели правда? — спросила меня.
— Да, я зоотехник! Если я тебе дорог, ты простишь мою безобидную ложь! И мы вправду, навсегда останемся вместе. Но не тут-то было. Анька отвесила мне пощечину и ушла… Потом, лет через восемь, мы увиделись с нею совсем случайно, на улице в городе. Она тащила за руку хнычущую, капризную девчонку, похожую на мужика, идущего рядом. Рыжий, обрюзгший, лысый, он даже не пытался успокоить дочь и взять из руки жены сумку с продуктами. Как она постарела за прошедшие годы, как потускнела и сгорбилась. Мне было жаль ее. Она сама выбрала свою судьбу, хотя многое в ней могло сложиться иначе.
— Вы хоть поговорили?
— Она приостановилась. Хотела поздороваться, поговорить, но я сделал вид, что не узнал ее и прошел мимо. Зачем ей — битой жизнью, дополнительная боль. Она получила за свою глупость, какую не исправить, и до смерти привязана к человеку, ставшему отцом ее ребенка. Мне незачем смущать душу. Пусть забудет, так легче проживет.
— Миша, а к чему мне это рассказал?
— Варя, скажи, ты не устала от одиночества? — спросил в лоб.
— Я не одна. У меня дочь. С нею мне не бывает скучно. Да и ты приходишь. Ведь мы друзья?
— Но Анжела рано или поздно заведет свою семью и отойдет от тебя. Ты останешься одна.
— Миша, я живу ни в лесу, ни в пустыне. Да и подготовила себя к предстоящему. Знала, что дочь не будет жить со мною всегда. Но до этой разлуки еще есть время, и я жду Анжелу.
— А может, стоит тебе решиться стать моей женой?
— Мы и так друзья. Разве этого мало?
— Варя! Сама понимаешь, мы не дети, давно закончилось студенчество. И нам уже не по двадцать лет. Впереди старость. К ней нужно готовиться заранее.
— Да будет пугать меня. Не хочу заводить новую семью. Отвыкла. И не сумею забыть Виктора. Я стану сравнивать, ты всегда будешь в проигрыше. Он был первым и остался вне сравненья. Пойми, отношение к другу и требования к мужу, совсем разные. Я хорошо знаю и уважаю тебя, потому не смогу врать. Не получится из меня жена. Все отгорело, рассыпалось в пыль. Не обессудь, я слишком долго не хотела жить. Меня заставили. Но любить уже никого не смогу.
— Мне хватило б уважения, — подсел к Варе.
— Я не признаю полумер ни в чем.
— Варя, не тороплю с ответом. Подумай еще, — погладил руки женщины.
— Вот так и Виктор делал, когда хотел меня успокоить. Только его я любила, — вытащила Варя закричавший мобильный телефон. И заговорила с Анжелой. Та звонила уже из квартиры. Сказала, что надо здесь навести порядок, потому как Марина ни разу тут не убирала и ей придется основательно поработать.
— Мам, ты не переживай за меня, когда соскучишься, звони сама. Я дня три никуда не выйду. Мне потом нужно навестить дачу. Нельзя же запускать все до безобразия.
— Анжела! Куда будешь поступать, что решила? — спросила дочь через пару недель. Та ответила, что скоро приедет в деревню, и там они все обсудят.
— Нет смысла в институте! Пять-шесть лет учись, выложи кучу денег, а устроишься на работу или нет, еще вопрос. И, главное, сколько будешь получать? Не вижу смысла! О медицине и преподавании даже слышать не хочу. Зарплаты нищенские! А нагрузки страшенные! Конечно, можно изучить компьютер и устроиться программистом. Но эта работа не для меня. Знаешь, решила выучиться на парикмахера! — заявила матери. Варя только руки развела:
— Ты что? Это непрестижно! В холопках останешься, в недоучках! У тебя жизнь впереди! Одумайся!
Но Анжела не послушалась и вскоре уехала в город. А через три месяца сообщила, что выходит замуж, уже все решено, она дала согласие.
— Как зовут его — твоего жениха?
— Мой муж Вася!
— Уже муж? — растерялась Варя.
— Почти муж! — рассмеялась Анжела и обещала через неделю приехать в гости вместе с Васей.
Варя потерянно присела в кресло, опустились руки. Она понимала, что дочка когда-то создаст свою семью, уйдет из дома, но не так же скоро. И баба растерялась. Ей некого станет ждать. Она останется одна, совсем одна…
— Чего сидишь в потемках, чего воешь, или приболела ненароком? — заглянула в дом соседка Галя и, ухватив Варю за плечо, тормошила изо всех сил:
— Да прозвени, чего у тебя не ладится?
— Анжелка замуж выходит, — выдавила тихо.
— И что?
— Совсем ребенок? Куда так рано в бабы полезла? Вместо института мужика нашла, — пожаловалась горько.
— То ж слава Богу что не засиделась в девках. Чего воешь, дура? Радоваться надо такой удаче. Чем раньше, тем меньше мороки с ней, не думай нынче, где она и с кем хороводится, не набьют ли ей пузо раньше времени, не принесет ли в подоле от какого-нибудь лишайного кобеля? Тут, когда запишется, уже мороки меньше. И чего горюешь? Радуйся! Вон деревенские девки, гля на их, сколько в перестарках пооставались, все от того, что ребят нету. Так вот и засохнут, а твоя не краше! Чего тут ждало? Оно и в городе не слаще, тож мужиков на всех не хватает!
— Моя совсем зеленая! Могла подождать…
— А зачем? Подвернулся мужик, хватай его за жабры, покуда согласный и хомутай живее, пока не раздумал! Нынче, как я слыхала, мужики зависают на соплячек. Не хотят зрелых девок. В восемнадцать уже старуха. Им подай вовсе молодь, от четырнадцати и до шестнадцати.
— Да какие с них жены? Себя в порядок не сумеет привести! А если ребенок появится?
— Кто об том думает наперед? Важней другое! И ты брось скулить. Нынче девку отдать взамуж великая удача!
— Да брось ты! — не поверила Варя.
— Чего? Вона возьми хочь меня, детвора уже большая, старший на будущий год в армию идет, середний навострился в техникум, а меньшой в школе покуда, с ним вдвух останемся. Все имею: и огород, и хозяйство, и вклад на книжке, сама не голая, обута и одета как госпожа, а поди ж ты, ни одного путевого мужика! Все хахали-однодневки. Для серьезной жизни никто не предложился. А и подходящих нет. Все наскрозь чумовые. Никому неохота впрягаться в сани. Да что брешу, сама тоже сиротствуешь, как и я. Разве Мишку зоотехника схомутаешь!
— Предложился он. По серьезному, для семьи. А мне теперь зачем? Витю люблю…
— Дурная! Твой Витя уже сгнил, а ты все изводишься! Хватай Мишку за яйцы и привязывай к себе
