Полет над пропастью

вокруг.

—

Но ведь ты любила Василия, сама его выбрала, а теперь что получается?

—

Мам, не волнуйся! Он никуда не денется, поверь мне. Ведь в этом коттедже и его квартира! Ему некуда уходить. А жить надо, вот и будет как все, делать хорошую мину при плохой игре. Нет у Васьки другого выхода. Тут еще и Андрюша, его отец любит и не оставит сына. Как будет относиться ко мне, честно говоря, уже безразлично, — налила чаю Анжелка и продолжила:

—

Он в последнюю неделю вообще мне не звонил, и я все поняла. Его телефон был выключен, а и ты молчала. Но ничего, я нигде не опоздала. Может, завтра этот козел будет уже дома.

—

Это ты о муже? За что ж вот так его ругаешь?

—

А думаешь мне охота подстилаться из-за него? Поверь, никакого желания, но другого выхода нет. Если его отдадут под суд, он уже никогда не поднимется, я лучше всех знаю мужа! — вздыхала Анжелка.

Они до обеда прибирались в доме. Потом дочь стала приводить в порядок себя. Скоро у нее должна состояться встреча, к ней нужно подготовиться, как следует. Варя тем временем вывела во двор Андрюшку.

—

Бабушка, а где наши птички? Они тоже улетели в отпуск на море?

—

Нет! Они в зоопарке, мы скоро их вернем.

—

А папка когда придет?

—

Наверное, уже скоро, — вытерла глаза Варя.

—

Я сильно скучал за него! Ждала, он не приехал. Мама говорила, что папка работает много. А это что?

—

Чтоб было вам на отдых, — усмехнулась грустно.

—

А теперь мы приехали. Почему папки нет?

—

Подожди еще немного, он обязательно вернется! — утешала Варя внука.

Анжела уехала из дома уже под вечер. Варвара читала Андрею сказки и ждала, когда вернется дочь. Анжела приехала под утро. Она выглядела очень усталой. Поняв, что мать не спала и всю ночь ждала ее, дочь сварила кофе, налила по чашкам, присев рядом, сказала:

—

Через три дня обещают отпустить, теперь документы подготовят.

—

Бедная ты моя! — пожалела Варвара дочь, заметив слезинки, выкатившиеся из глаз.

—

Ладно, мам, все уже позади. Давай не дергай душу вопросами. Но теперь Васька для меня сплошное ничтожество. Он не только семью, себя защитить не сумел. Разве он мужчина после всего? — заплакала горько, но быстро взяла себя в руки:

—

Вот и живи с ним! Выручай, как можешь, козла. Я состарюсь, уже не спасу его. Он же не остановится, ничто не образумит придурка. Не дано ему быть воротилой, его удел — постоянный проигрыш. Я так не выдержу. Уже устаю от дури.

—

Анжелка, но так жить невыносимо! Вам нужно обдумать все, может, Вася займется чем-то другим.

—

Мам, он пытался! Взялся за автозапчасти. И тоже прокол. Вместо импортных ему подсунули кооперативные. Знаешь, его за тот облом чуть не разорвали в магазине! Еле убежал, так его по всему городу искали новые русские, урыть хотели. Пришлось вернуть им деньги. А на складе, где получил те запчасти, их отказались принять обратно. Сказали, что срок претензии истек. Ну, Васька покатил на них бочку, жульем назвал, грозился милицией, прокуратурой, ему вломили так, что он еле домой вернулся. Враз завязал с автозапчастями и вспоминать не хочет, — шмыгала носом Анжелка:

—

Брался за продукты. Погорел еще круче! И везде у него проколы. Я пыталась говорить со свекром. Но того сын не интересует. Он, как и мать Васи, считает, что взрослый сын должен сам о себе заботиться. Я его не переубедила. Он отвык от Васи, погасло отцовство. Старым стал. Закостенел в одиночестве, никого к себе не подпускает и сам не хочет помогать никому.

—

Не горюй, лучше так, чем стал бы совать свой нос повсюду, — успокаивала Варя дочь.

Прошли три дня. Василий вернулся домой под вечер. Позвонил громко, заливисто и, шагнув в коридор, тут же закрыл за собою двери на ключ. Он не поспешил обнять Анжелу и Варю. Неспешно разделся, переобувшись, коротко приобнял своих, погладил по голове сына, когда тот попросился на руки, отказал, сказав коротко:

— Ты уже большой!

Анжелка исподволь наблюдала за мужем. Она была спокойна. И только Варвара не находила себе места.

Василий долго мылся в ванной, молча ел. Выйдя из- за стола, не поблагодарил тещу, как обычно, а, глянув на жену, сказал:

—

Пошли, поговорим, — кивнул на свой кабинет и, сутулясь, пошел впереди.

Вася предусмотрительно закрыл за женой дверь комнаты. Но Варина спальня была рядом и, воспользовавшись старым методом, баба взяла пустой стакан, приложила дном к стене и стала вслушиваться в разговор зятя с дочерью:

—

Я знаю все. От меня не стали скрывать. Тебя вынудили! Но я не виноват! Ты поспешила! У них нет никаких доказательств!

—

А почему ты просил деньги? — сорвалась дочь на крик.

—

Не ори! Не для себя! Там наши водилы, понимаешь? Я хотел, чтоб их отпустили. Сам, конечно, выпутался бы!

—

Сколько времени прошло, ты больше запутывался, и шансов уже не было!

- Мне даже обвиненье не предъявили! А ты влезла,

кто тебя просил? Испозорила меня и себя! Ты хоть соображаешь, что натворила? Невольно подтвердила мою виноватость?

—

И тебя отпустили! Будем считать, что помиловали всех одним махом! — язвила Анжела.

—

Водилы еще там, под следствием!

—

Сейчас узнаем, — стала звонить по телефону.

—

Они, как и ты, уже по домам, — сказала вскоре Василию, тот вздохнул с облегченьем:

—

Слава Богу! Их трясли нещадно.

—

Василий! Тебе давно пора понять, что ты неудачник и никчемность! Бизнесмен из тебя не состоялся. Ты промотал все наши с матерью деньги. На что теперь полагаешься и как собираешься жить дальше. Я не буду содержать тебя. Нет больше ни сил, ни средств. Я не железная. И не хочу всякий раз вытаскивать из пропасти, в какую постоянно падаешь.

—

Что предлагаешь мне? — спросил зять.

—

Сам не понимаешь?

—

Выпихиваешь из семьи? Я правильно понял?

—

Нам нужно расстаться!

—

У тебя уже есть другой вариант? — спросил Василий глухо.

—

Пока нет…

—

И на том спасибо! Не успела отдать предпочтенье никому…

—

Вот с этим просчитался. Я проснулась, и, наконец, стала бабой! Поняла, что мужик, это не только грязные носки и трусы, возня на кухне, а и радость… Пусть она короткая, но памятная. С тобою ее не познала!

—

А ты вспомнила о сыне?