Полет над пропастью

—

Никогда не забывала, но…

—

Послушай, стебанутая! Меня Андрюшке никто не заменит, никакой отчим! И я уверен, что, повзрослев, сын не простит тебя.

—

Если узнает всю правду, поймет!

—

За что так озверела? Когда я успел стать ненавистным? Я пылинки сдувал с тебя.

—

Это точно! До пылинки вытряхнул с нас…

—

Анжела! Все можно вернуть, если удержать семью. Я не представляю себя без вас! Пойми, моя девочка, слишком велика моя любовь к нашей семье. Пока нужен вам, я живу! Если выгонишь, я уйду. Но это все равно, что убьешь меня. Я не смогу без тебя и Андрюши, без Вари! Вы во мне каждую секунду Отними, и жизнь перестанет быть нужной! Скажешь, что я старый дурак? Ну что поделать, если никого, кроме вас, не любил, — не увидела Варя горьких слез. Человек сидел, закрыв лицо руками. Ему было стыдно и горько.

Анжелка потерянно молчала. Она готовилась к громкому скандалу, громким упрекам, даже к мордобою, но ни к этому…

—

Спасибо, что ради меня пошла на все, прости! Я ведь не сумел оградить и защитить тебя. Поверь, если б было можно, отдал бы свою голову без раздумий, но время не вернуть, оно меня наказало. Дай немного, чтоб оглядеться и, если не сумею восстановиться в семье, я сам уйду от вас навсегда, даю слово!

—

Но ведь ты все знаешь, — дрогнул голос Анжелы.

—

В случившемся сам виноват, мне не за что упрекать тебя. Ты пошла на все и доказала как безгранична твоя любовь.

Они еще долго говорили о своем, очень личном сокровенном. Варя отошла от стены, теперь ей нечего было бояться. Дети помирились вопреки всем страхам. Но надолго ли…

Варя позвонила в зоопарк, спросила, когда сможет забрать домой павлинов и фазанов.

—

Я понимаю, что их нам передали лишь на время. Но куда деваться? Последний месяц был очень холодным, и павлины погибли от переохлаждения. Они плохо ели, потеряли много пера. И мы не смогли спасти ни одного, — ответила директор.

—

Фазаны все живы. Можете их забрать. Они даже привыкли к нам, и посетители полюбили этих красавцев…

Варя договорилась, что завтра фазанов заберет хозяин. И только пригорюнилась возле замерзшего фонтана, услышала голос соседской бабки:

—

Варя! Ты во дворе?

—

Ага!

—

Не уходи, я к тебе иду, открой калитку! — юркнула во двор и, оглядев Варвару мышиными глазками, спросила:

—

Выпустили вашего мужика?

—

Ну да! Сегодня воротился, — разулыбалась в ответ.

—

Я ж сказывала, что павлины беду приносят. Увезли их к чертовой матери, удача воротится. Это много раз проверено. И еще не забудь позвать батюшку — освятить дом. Пусть все плохое с ево уйдет. Мы вот так сделали. Дети уже разбегаться удумали, нынче живут душа в душу, не нарадуюсь на них глядя! И прибыль пошла, и беды сбегли куда-то. Ты тож не медли, да павлинов больше не заводи! — советовала соседская бабка и вдруг вспомнила:

—

А к тебе сродственник приезжал. Сыскал ли тебя? Братом твоим назвался, имечко хорошее — Илья! И вправду громовержец! Весь при погонах и в звездах, а все равно милиционер. Сказал, что в соседней области работает. Повидаться хотел, сказывал, много годов не виделись. У него двое детей выросли, и внуки уже есть. А вот старший ваш брат давно помер, током убило человека, хоть и молодым еще был. Просил передать адрес и телефон, ежли сам тебя не разыщет! — достала из необъемного кармана листок бумаги. На нем помимо адреса и номера телефона рукой брата было написано: «Варенька, сестричка, отзовись!».

—

Нашелся! — обрадовалась баба и поблагодарила соседку.

Весь вечер до ночи писала письмо брату, а краем уха слушала разговор дочки с зятем.

—

Уж хоть бы не ругались, пусть бы жили! Все до копейки им отдам, лишь бы не разбежались, пожалели б ребенка! — оглядывалась через плечо и видела, как Андрей, забравшись к отцу на колени, тихо радуется своему счастью, ведь вот он отец! Он дома! И вся семья в сборе. Значит, ушли беды, пронесло тучи над головами. Может, они никогда уже не вернутся вновь.

Анжела кормит Василия жареной картошкой, домашними котлетами, слушает мужа, что-то рассказывает ему. Они смеются громко, словно и не было над домом

беды.

Молодые помирились, и только сердце Варвары все болело, как близка была беда…

Глава 5. Мера везучести

Василий теперь уже не кидался на первый зов, не верил в басни о сказочных наварах, какие снимают шутя недавние друзья и партнеры. Его звали, убеждали вложить деньги то в одно, то в другое дело, Василий слушал молча и уходил, не сказав ни слова.

— Все еще держат меня за лоха! А сами — сущие лопухи! Нашли кого наколоть? Да я за время следствия столько всего познал, что вам и во сне не снилось! — вспомнил полутемную, тесную камеру В ней всегда было холодно. Предназначенную для двоих арестованных, в нее впихнули четверых.

Пока двое разминали ноги, другая пара вжималась в углы, чтоб дать возможность первой паре не закоченеть в позе эмбриона и не выронить душу на бетонном полу

Уж кого только не запихивал сюда злой рок. Случались здесь большие начальники и махровые рецидивисты, убийцы и ворюги всех мастей, растленные развратники и крупные воротилы. Попадали в эту камеру даже женщины! Нет, проституток тут не замечали. Им тут нечего было делать. Здесь канал «крупняк». Мелкую рыбу держали «в обезьяннике», где доставленные с улиц и подворотен алкаши валялись в обоссанных портках, захарканные и заблеванные посередине камеры. Алкашей вбивали, впихивали подзатыльниками и коленями дежурные опера. В четырехместную забрасывали прямо из двери.

Вот в такую «десантировали» и Василия. Его согласия находиться здесь никто не спрашивал. Мужика втолкнули как упрямого барана, дав для надежности пинка под зад. За ним на целую неделю закрылась тяжеленная, бронированная дверь. Из-за нее хоть волком вой иль медведем рычи, ни один звук не просочится. Человечий плач тут совсем не воспринимался. За него здесь высмеивали жестоко и зло. Отсюда если уводили на допросы, то очень надолго. Человека после них часто притаскивали волоком, за ноги. И облив ведром холодной воды, даже не интересовались, жив мужик или уже нет? Его приводили в чувство сокамерники.

Васе много раз пришлось испытать на себе все, что называют теперь способами и методами дознания. Его мордовали наравне с рэкетом. Ему вламывали до потери сознания, все потому, что Вася отказался давать показания и «не стал доиться». Он понял все, а то, что не дошло сразу, ему объяснили уже в камере такие же коммерсанты.

—

Нет улик против тебя, понимаешь? Доказать не могут. Не нащупали рынок сбыта. А водилы что знают? Где получили груз и куда должны доставить его! В другой раз, если повезет живым отсюда слинять, помни…учил и человека всем тонкостям и хитростям, как проверить надежность партнеров,