Он сел к столу, долго смотрел на мать, а потом, взяв ее руку в свои ладони, поцеловал и сказал срывающимся голосом:
— Прости меня! За все прости, если сможешь. Я такой глупый и так виноват перед тобой.
— Что случилось, сынок? Отчего всего трясет, лапушка мой? Кто обидел зайку? — погладила по голове. Мишка уткнулся ей в колени и сказал:
— Нарвался на стерву. Раньше только слышал о таких, вот и сам попал, хорошо что раскусил во- время, — рассказал о Фатиме и недавнем разговоре с нею.
— Э-э, сынок, не удивил. Теперь почти все бабы такие. Они и в мое время не лучше были, только что вслух не признавались, не выдавали себя. Теперь все дозволено, от того совесть потеряли. Не то страшно, как она со мной обойтись вздумала, а то, что не любит тебя. Коль со мною так намечтала, тебе от нее не ждать доброго. И тут не злиться, радоваться нужно, что вовремя раскусил. Долго ли ты с нею жил?
— Почти год. Все присматривался. Ну что-то сдерживало, сам не знаю. Почему-то не хотелось остаться с нею навсегда.
— А домой чего не привел? Может, я тебе раньше подсказала бы.
— Домой ведут, когда для себя все окончательно решено. Наметил хозяйку. На экскурсию в семью не водят и не тревожат домашних, — понурился Мишка.
— Сынок, не огорчайся. Ты по себе еще найдешь. Главное — не спеши.
— А где Лянка? — спохватился парень, и Катя рассказала сыну о случившемся.
— Эх-х, мамка! Какого человечка потеряли мы с тобой! И как угораздило обидеть этого ребенка? Не она, мы потеряли. Не Лянка, ты ее обидела.
— Миш, если хочешь, верни ее! — предложила Катя, добавив тихо:
— Позвони, только тебя она услышит!
— Мам, о чем говорить, если ты хотела даже ее подсунуть хахалям? А где гарантия, что в следующий раз такое не отмочишь? Вряд ли она поверит нам и вернется.
— Да с чего ты распереживался? На ее место желающих хоть горстями черпай! Потеряла она, а не мы. Пусть попробует самостоятельно прожить. Не раз нос разобьет в кровь!
— Мамка! Вон девки скоро закончат свой колледж, разъедутся, а ты с кем останешься? Кто тебе поможет? Я на работе целыми днями, ты одна. Кто накормит и помоет? При Лянке я спокойным был. Чужому боюсь доверять тебя и дом. Видишь, какие теперь бабы? Едва познакомились, норовит схомутать, выпотрошить и наложить на все свою лапу. Вот и доверься ей.
— Что хочешь этим сказать? — насторожилась Катя.
— Мам, ну это так просто, позвони Лянке сама, попробуй вернуть.
— Нет, сама, первая, не хочу! — отказалась баба наотрез.
— Решайся, пока не припекло. Чем больше времени пройдет, тем дальше она от нас уходит. И меньше остается надежд, — грустно глянул на мать парень.
Внезапный звонок прервал разговор:
— Миша! Привет! Это я — Заур! Хочу с Юлькой побазарить. Дай ей трубку!
— Она спит.
— Разбуди!
— Не могу! В такое время не вхожу в их комнату, неприлично. Не станет она говорить с тобой.
— Почему?
— Неважно ей, приболела.
— Прошу, она мне очень нужна!
— Отложи хотя бы до завтра. Сегодня не советую ее дергать.
— До завтра нельзя. Долго ждать… Сегодня нужна! Очень прошу тебя!
— Ну смотри, не обижайся. Я предупредил! — подошел к двери и, приоткрыв, позвал:
— Юля! Тебя к телефону! Заур просит.
— Пошел он!.. — ответила девка грубо.
— Скажи это ему сама! Я вам не посредник, хватит из меня делать мальчишку! — рявкнул парень закипев. Юлька поняла, мигом подскочила к телефону:
— Чего тебе из-под меня надо? — спросила зло.
— Юлька! Увидеться нужно!
— Пошел бы ты!.. Мне больше никого не надо. Видеть не хочу! Отстаньте и забудьте! Сдохла я! Слышь, отморозок?
— Юлька! Я всерьез! Хочу тебя в жены взять.
— На сколько дней? Я только что со свадьбы, сразу с несколькими козлами! По горло говна нахлебалась! Все вы недоноски старой кикиморы, жертвы неудачного аборта! Видала я вас в жабьей транде, в «параше» кверху жопой! Чтоб вы все задохнулись в говне, облезлые козлы! — кричала Юлька, захлебываясь злостью.
— Ну и базарит метелка! Будто и впрямь меж ног сургучом залила! Круто достал ее кто-то! Вон как задергалась, — смеялся Мишка, невольно услышав Юлькину тираду. Катя понятливо качала головой:
— Да уж досталось ей бедняге! — пожалела девку. Та, на минуту умолкла, слушала Заура:
— Юля, клянусь, не буду приставать, поговорить нужно, один на один. Хочешь, на скамейке в вашем дворе.
— Чего это тебя припекло средь ночи? Иль меня за Муму держишь, что попрусь на лавку? Не верю никому! Пошли вы все…
— Юля! Не бренчи! Давай увидимся! Разговор нужен не только мне, а и тебе!
— Мне ничего не надо! Забила я на всех подряд и поштучно! Отцепитесь, вашу мать! — положила трубку и, матерясь, легла в постель. Но через десяток минут Заур позвонил в двери и все же уговорил Юльку выйти во двор. Та, вышла в темноту ночи, укутавшись платком до самых глаз.
Мишка понятливо подморгнул Зауру, тот бережно взял Юльку под руку, помог сойти со ступеней, обняв за талию, повел к скамье. Они сидели рядом, нахохлившись, как два воробышка под дождем несчастий и бед…
— Юля, мы давно знаем друг друга, — начал парень разговор издалека.
— Нуда, почти родственники! — огрызнулась резко.
— Я привык к тебе.
— Ко мне или к ней? — указала меж ног.
— Не за тем пришел!
— Ну, давай, колись, что принесло?
— Хочу тебя в жены взять!
— Не выйдет. Не уломаешь. Сгорела я, никому не верю, нет тепла, я никого не смогу полюбить. Одна жить стану до конца!
— Зачем так? Я люблю тебя! Мы с тобой родим двоих детей: сына и дочурку. Оба будут похожи на тебя. Жить станем в моем доме. Но с мамкой, она очень хорошая. Я ей все рассказал о тебе, о нас! Она так обрадовалась, что ты у меня есть.
— Не только твоею была и ты о том знаешь, — глянула на Заура.
— Это было до моего предложенья. А значит, не в счет. Спрос начинается с того времени, когда вместе жить начнем! За прошлое мы не можем упрекать друг друга.
— Ты сейчас говоришь, а что потом скажешь мне? Засыпешь упреками. Зачем мне это?
— Не беспокойся, я ведь тоже не ангел. Скольких имел, но равной тебе не нашел.
— Я не готова к семье, Заур. Не думала о ней и не стремлюсь. У меня все желание отбили. Я даже слышать не хочу, — заплакала Юлька по-девчоночьи жалобно и рассказала Зауру обо всем, что случилось в горах.
— Подонки! Негодяи! Какие это мужчины, волчья стая, воронье, таких живьем урыть не жаль. Женщину обидели! Даром такое не проходит никому. На небе все видят и воздают каждому по делам его.
— А ты веришь в Бога?
— Конечно! Всевышний у всех один и живет в сердце каждого. Перед ним клянусь, взяв тебя в жены, никогда не обижать и заботиться больше чем о самом себе!
