Почему-то эта мысль удивительно пришлась ей по сердцу: осознание того, что она передвигается по Москве на этом серебристом, изысканном, как Елисейские поля, мустанге, грело необычайно.
– Давай знакомиться! – сладким голосом произнесла «норка». – Генриетта! Надеюсь, мы станем подругами!
– Вероника! – Пострадавшая, как и полагается, протянула новой знакомой ладошку, но тут со стыдом увидела, что рука вся в грязи и застывших уже кровавых царапинах.
Генриетта тоже углядела Никины травмы.
– Слушай, ну как же тебя такую грязную в больницу везти? Ведь и не примут! Давай заедем к тебе, помоешься, переоденешься, а потом отвезу тебя, куда скажешь.
– Мне некуда ехать и не во что переодеваться, – уныло доложила жертва. – Я приезжая, живу у тетки, если она меня в таком виде встретит, то сначала вам глаза выцарапает, а потом в милицию сдаст.
Генриетта снова задумалась:
– Что же делать? Ладно! – на что-то решившись, махнула она рукой. – Мужа дома нет, поехали ко мне! Умоешься, переоденешься…
– Во что? – искренне поинтересовалась Ника.
– Найдем что-нибудь! Размеры у нас одинаковые…
И Гена, как для простоты разрешила она себя звать, развернувшись, помчалась совершенно в другую сторону.
Такую квартиру, как была у Гены, Ника не видела ни разу!
Громадных размеров, наверное, как бабушкин огород, зала сверкала ослепительной белизной изысканной мебели, манила к себе пушистым белым же ворсом роскошного толстого ковра, источала прохладу блестящими разлапистыми листьями никогда не виданных растений в белых кадках. То есть, гостья это сразу оценила, в гостиной присутствовали всего два цвета – белый и зеленый. Идеально сочетаясь друг с другом, они создавали ощущение немыслимого простора, чистоты и уюта.
– Ванная! – открыла дверь хозяйка. – Душ. – Она указала на прозрачную овальную капсулу, внутри которой виднелись три, нет, четыре отдельных душевых шланга, предназначенных, как мигом стало ясно, для массажа. – Мойся, сушись, вот фен, а я пока одежду тебе подберу.
Восхищенная изысканной роскошью ванной, которая тоже напоминала гостиную, только меньше размером, Ника даже не стала закрывать дверцу душевой кабины, чтобы вдоволь налюбоваться. Поэтому, когда она наконец вышла из душа, оказалась, что сильные водяные струи, которыми она себя массажировала, наделали на ослепительном полу ванной изрядное количество луж.
«Ну вот, – огорчилась девушка, – такую красоту испортила! Что хозяева скажут?» И, не вытираясь, принялась искать половую тряпку, чтобы уничтожить следы собственной неаккуратности. И вдруг лужи стали чудесным образом исчезать. Сами! Ника приникла к странно теплому, будто греющемуся изнутри полу, пытаясь разгадать эту загадку, и в этот момент в ванную вошла Гена.
– Что? – испугалась она, увидев распластавшуюся на полу голую купальщицу.
Ника негромко, но очень натурально застонала: не признаваться же в истинной причине полового интереса!
– Вставай, вставай, – засуетилась хозяйка. – Сейчас я тебе корвалола накапаю!
«Зачем мне корвалол? – молча изумилась Ника. – Что я, сердцем ударилась?» Но возражать на всякий случай не стала и послушно проглотила горьковато-мятную жидкость. Первый раз в жизни, кстати.
– Пошли! – Не дав больной прийти в себя после сердечного приступа, Гена уже тащила ее в спальню.
Конечно, если бы спальня попалась ей первой, еще до гостиной и ванной, Ника бы просто обомлела от роскошных, во всю стену зеркал, голубого пушистого покрывала на безразмерной кровати, голубого же ковра и одинаковых цветом шкафов. Но, поскольку запас восторга у любого человека не безграничен, эти новые впечатления девушка пережила гораздо спокойнее. К тому же то, что она увидела прямо на кровати, поразило ее куда больше.
Гора разнообразной одежды и несколько коробок с обувью.
– Давай примеряй, а мне позвонить надо! Вначале Ника, конечно, просто поперебирала одежду.
«Известные марки. Дорого. Модно. Стандартно, – сделала она профессиональный вывод. – Надо мерить».
– Да, конечно, я в себя прийти не могу! – слышался взволнованный голосок хозяйки. – Разве ЕВРик заслужил такое? Он же ее практически с панели подобрал! Умыл, одел, дал детей завести! А она? Бедные близнецы! Совсем малютки! Без матери, без няни, хотя какая она им мать? Матерью у них был Ропшин. Это при его-то занятости! Ну не идиотка? Бросить одного из богатейших людей России! Сбежать в гарем!
Ника насторожилась, хотя примерку, впрочем, не прекратила: она всегда умела делать несколько дел сразу.
– Конечно, помогу чем могу! – уверила неизвестного собеседника Гена. – Отвести детей в школу, забрать. Посмотреть, правильно ли они сделали уроки. Бедные малютки! – И Генриетта весьма натурально всхлипнула. – На то мы и друзья, чтобы поддерживать друг друга в горе!
Ника как раз натягивала второй сапог. Замшево мягкий высокий ботфорт сидел на ноге идеально! «Каблук бы чуть выше», – подумала Ника. И тут ее будто повторно головой ударили!
Один из богатейших людей России? Брошенные малютки? Сбежавшая жена? Да это же… Это же как раз то, что нужно!
Девушка так и села в одном сапоге, уткнувшись лицом во второй, чтобы лучше думалось.
– Опять плохо? – влетела Гена. – И корвалол не помог?
– Вызови, пожалуйста, врача, – сдавленно попросила Ника. – У меня, кажется, сотрясение мозга. Я сознание все время теряю.
– Глупости какие! – явно испугалась автомобилистка. – Какое сотрясение? У тебя что, образование есть?
Связь между сотрясением мозга и образованием Ника не уловила совершенно, но послушно ответила: да, мол, есть, высшее педагогическое. И если бы она, Генриетта, с ее связями помогла Нике устроиться по специальности, то, может, и здоровье бы сразу на поправку пошло, и в милицию бы обращаться не пришлось.
– В школу, что ли? – презрительно осведомилась хозяйка. – Так там у тебя будет вечное сотрясение!
– Можно и не в школу. В какой-нибудь приличный дом, например. Домработницей. А лучше – бонной… – потупила глаза Вероника. – Я ведь как раз шла к директору «Газпрома» на собеседование, хотела устроиться к нему гувернанткой. А тут вы меня и сбили… – Раненая всхлипнула.
– К Ляхиреву, что ли? – оторопела Гена. – У него дети старше меня…
– Не знаю, – скромно пожала плечами Ника. – Может, от второго брака?
– Конечно, – задумалась Гена. – Все может быть. У этих олигархов… Стой! – вдруг выкрикнула она. – Есть! Есть дети, которым нужна бонна! Или гувернантка. Короче, нянька. Ты про Ропшина что-нибудь слышала?
Вероника развела руками.
– Ропшин – банкир. Страшно богатый, молодой, красивый… – Гена мечтательно закатила глаза. – От него сбежала жена. С арабским шейхом. Вся Москва на ушах стоит. А детей Ропшин не отдал. Чего не отдал? Ну, короче, дети есть, а няни нет. ЕВРуша в шоке.
– А Евруша – это…
– Евгений Викторович Ропшин, ЕВР. Аббревиатура такая. Евриков у него – куры не клюют, а детей всего двое. Называется, почувствуйте разницу. Сопли высморкать некому! Вот сейчас поеду…
– Вы? – не поверила Ника. – Вы вся такая воздушная, тонкая, изысканная… Вам бы женой его быть…
Как оказалось, жертва ДТП попала в самую что ни на есть правильную и болезненную точку. Глаза Гены звездно заблистали, щеки красиво разрумянились.
– Я уже работаю над этим вопросом, – призналась хозяйка. – Но пока я замужем.
Замужество, как выяснилось из дальнейшего Гениного рассказа, было ее исключительным хобби. Как
