мятежниками корабля и вела переговоры с президентами России и Америки о неприменении к террористам оружия массового поражения.
– Дашка! Привет! А ты тут откуда?
Из-за близкого угла тучно вывернулся и теперь пер прямиком на меня старый знакомый – Димка Рыков. Журналист, писатель, поэт, теле– и радиоведущий. Человек столь же известный и популярный, сколь и противный. Толстый, расплывшийся, усатый, с черными масляными глазами навыкате, с обвисшим пузом, будто лет ему было не тридцать пять, а все сто сорок. Кроме вышеперечисленных достоинств, Димка обладал еще одним: он был жуткий бабник.
– В каюте, что ли, всю неделю пряталась? Материал собирала?
– Да нет, мы только что прилетели, на вертолете. Знакомьтесь!
– О, Бока! – Рыков протянул клешню. – Чего нам знакомиться? Кто ж не знает Тонечку Бокова? Надежду мирового кинематографа! Капитан! – Димка неуклюже щелкнул каблуками тяжелых ботинок. – Дашка, признайся, ко мне прилетела? В Москве нос воротила, а тут не выдержала? Правильный поступок! Пошли, поболтаем!
И не слушая моих возражений, он, облапив меня здоровенной ручищей, втолкнулся в ближнюю дверь.
– Антон! – пискнула я.
– Бока, мы с Дашкой тут обсудим кое-что, как коллеги, верну в целости и сохранности!
Антон неуверенно кивнул, видно, не понимая, как поступить.
– Признавайся, как вынюхала! – мгновенно сменил тон Рыков, прижав широкой спиной дверь. – Откуда узнала?
– Чего узнала?
– Не выпендривайся, конспираторша, тоже мне! Я эту тему застолбил, ясно?
– Ясно. А какую тему?
– Дашка, я тебя сейчас прямо тут трахну, ты мне в пылу оргазма как миленькая все доложишь!
– Неужели? – я разозлилась. – Давай начинай! Посмотрим, какой ты в деле! Жир не помешает? – Мой острый ноготь колупнул его обвисшее пузо. – Ну? – Взвизгнула молния куртки, расстегнутая уверенной рукой, и на обозрение Рыкова выставилась моя гордость, моя высокая безупречная грудь третьего номера, спело торчащая из-под тонкого трикотажа футболки, как пара налитых яблок. – Снимай штаны!
– Дашка, ты чего? – оторопел Рыков. – Я же пошутил.
– Пошутил? Зато я не шучу! Снимай штаны, говорю! Сексуальная сцена очень украсит мои путевые заметки!
– Даш. Это же атомный ледокол.
– И что?
– Как – что? Тут радиация. А это, сама знаешь, очень на потенцию действует.
– Не заметила, – ехидно оповестила я. – По крайней мере, у моих знакомых с этим делом все в порядке.
– У каких знакомых? У кэпа, что ли?
– И у кэпа – тоже, – сообщила я. – Ну?
– Да ладно тебе! – Рыков жалко улыбнулся. – Пошутил неудачно, прости.
– Шутники вы, импотенты, – прищурилась я. – Давай колись, чего тут делаешь? В заговоре участвуешь?
– В каком заговоре? – обалдел Рыков.
– В таком! Собрались ледокол захватить? Государственный переворот учинить?
– Даш.
– Тридцать лет, как Даша.
– Тридцать? А я думал, тебе не больше двадцати двух.
– Возраст женщины измеряется не числом прожитых лет, а жизненным опытом! Так вот. По опыту мне все семьдесят!
Рыкова прошиб крупный пот.
– Конспираторы, тоже мне! Да о ваших подпольных сборищах весь ледокол только и судачит! Уж если мне на Мальдивы сообщили.
– Ты что, с Мальдив сюда прилетела?
– А ты думал! Ну, будешь инфой делиться? Или я на весь мир растрезвоню, что у тебя не стоит!
– Да какой инфой? – заторопился Дима. – Ты больше меня знаешь! Я о заговоре даже и не слыхал. А в этот круиз пошел, чтоб с энпэгэшниками поближе сойтись. Цикл статей мне заказали, ну и я.
– Так, быстро, энпэгэшники – это кто? – строго, как чекист на допросе, спросила я.
– Даш, ну ты дурку-то не валяй, – промямлил взмокший от напряжения Рыков. – НПГ – номенклатурно- политические группы. Знаешь же, у нас в России их семь.
– Изложите весь список, пожалуйста, – холодно попросила я.
– Газпром, Роснефть, Рособоронэкспорт, россияне. Да ну тебя, что ты, как школьника, экзаменуешь?
– Россияне – это кто? – я не поддалась на жалость.
– Акционеры банка «Россия», кто ж еще?
– Четыре, – загнула я пальцы. – Еще три!
Он смотрел на меня затравленно и умоляюще.
– РАО «Железные дороги», Базэл и тусовка Ромки Абрамовича.
– Так, – кивнула я. – Пока сходится. Чем занимаетесь?
– Сказал же, они прикидывают разные варианты президентских выборов, тасуют возможных кандидатов, чтоб остановиться на ком-то одном, а я – слушаю.
– То есть ты – доверенное лицо? Придворный летописец. Пимен. И не знаешь, что тут зреет заговор?
– Да какой заговор, Даш? Серьезные умные люди отдалились от московской суеты, чтоб тут в тишине и покое обсудить пути развития России.
– А вы Россию спросили? – поинтересовалась я. – Ей нужно такое развитие? Эх, Рыков, первым в Лефортово пойдешь. Потому что не пресек. НПГ – это что? Мессия новоявленный?
– Номенклатурно-политические группы, говорю же, – прогундосил Дима. – Раньше были финансово- промышленные группы, а теперь – государственно-номенклатурные.
– Отличие?
– Да нет ни хрена никакого отличия! – рубанул воздух Рыков. – Что те – сволочи что эти – кровососы. Группы влияния. Какой заговор, Даш? – Он взглянул на меня, чуть не плача. – Они же все президенту преданы! Вот и собрались тут, чтобы попробовать единого кандидата найти. Но такого, с которым Путин согласится.
– А Путин дурак, да? Сам себе преемника не найдет. Тебя в советчики выбрал.
– Да при чем тут я?
– Вот и я о том же. Преемник давным-давно назначен, да и не нужен нам никакой преемник.
– Как же. Их сюда сам президент и отправил, чтоб договорились. Они же все – ресурсные центры. Смена власти в стране и стабильность – все от них зависит. И вообще, лидеры НПГ – личные друзья президента.
– Не много ли друзей на одного президента? – я просто источала ехидство. – Смотри, Рыков, сегодня – НПГ, завтра ОПГ.
– Что ты хочешь сказать?
– Да только то, что одну букву в аббревиатуре поменять – раз плюнуть, а у ОПГ, сам знаешь, путь один – на эшафот.
– Слушай, Дашка. – Рыков, кажется, по-настоящему перепугался. – Ты хочешь сказать, что президент их сюда специально заслал, чтоб проверить на вшивость? А они, придурки, решили самостоятельность проявить?
Я просто наслаждалась стремительным пробуждением сознания маститого коллеги.
– Ты в курсе, что атомный ледокол за пять минут можно превратить в военный корабль?
