– Смотря какая, – буркнул Перигейл. Поспешно поправил себя: – Церковь у нас одна, но священники – разные.
– И что?
– Иногда очень разные, – уточнил Перигейл. – Чересчур.
Лоенгрин смотрел непонимающе, ощутил быстро поднимающийся гнев, успел удивиться, что так быстро начинает терять терпение, а ведь раньше, когда не занимал трон герцога, его спокойствие и выдержку ставили в пример.
– Что там? Снова какая-то ересь?
Перигейл отмахнулся с таким пренебрежением, словно разъедающая христианство ересь, не дающая спокойно спать Ватикану, что-то вроде мелкий мухи.
– Есть вещи и посерьезнее ереси. Сэр Лоенгрин, прошу вас, просто сядьте на коня и побывайте во владениях графа. Далеко забираться не придется! Как только перейдете мост, что разделяет земли виконта Фофшнейдера и графа Тельрамунда, там в полумиле от моста прямо возле дороги церковь. Село так себе, но церковь вы им построили отменную…
– Я не строил.
– Ну побудили восстановить старую! И денег на нее отпустили из герцогской казны. Так что та церковь вашей заботой появилась на свет. Но сами послушаете, что там говорят.
Он откланялся и торопливо ушел, а Лоенгрина тягостное ощущение не покидало весь остаток дня. Настроение портилось еще больше, едва представлял, что переедет мост и окажется на землях Тельрамунда. Тот сразу усмотрит посягательство на его права. С того поединка установилось нечто вроде невооруженного нейтралитета: Лоенгрин ни словом не вспоминал опального графа, не делал в его сторону ни одного угрожающего жеста, сам Тельрамунд, как он предполагал, поступает точно так же, и сейчас вот появиться в его землях – что-то вроде нарушения негласного договора.
С другой стороны, он – герцог, на землях Брабанта расположено восемь графств, двенадцать баронств и уйма виконтств, так что он не только вправе, но и обязан объезжать земли Брабанта. Правда, обычно сюзерен заранее оповещает, куда и к кому поедет, у кого побывает по дороге, но известны государи, которые вообще предпочитали переодеваться простолюдинами и ходить по своим землям, чтобы точно знать, кто что говорит.
Он разговаривал с Эльзой, когда отворилась дверь, вошла Ортруда, сразу низко поклонилась.
– Сэр Лоенгрин, милая Эльза… я прошу вашего позволения отбыть в свои владения.
– Да, – ответил Лоенгрин, чувствуя, как гора свалилась с плеч, – да, конечно, я все понимаю, там все на ваших плечах, леди Ортруда. Мужчины только оружием да охотой…
Она мило улыбнулась.
– Вы правы, всеми делами руковожу я. Но вы теперь понимаете, что я вполне могу с этим справиться?
Эльза сказала с чувством:
– Мне жаль с вами расставаться, милая Ортруда!.. Вы так многому меня научили, я безмерно вам благодарна. Когда справитесь со своими делами, навестите нас снова!
– Обязательно, – ответила Ортруда и, еще раз поклонившись, исчезла за дверью.
Лоенгрин пробормотал:
– Зачем ты ее приглашаешь? Чем она дальше от нас, тем лучше.
– Не будь таким подозрительным, – упрекнула Эльза. – Это ее муж чудовище, а она – хорошая!
– Муж и жена, – буркнул Лоенгрин, – одна сатана. Ладно, надеюсь, ей самой не захочется приезжать. Эльза, ты снова под защитой своего верного… нашего сэра Перигейла. Думаю, через несколько дней вернусь с хорошими новостями.
– Лоенгрин, – вскрикнула она, ее светлые глаза заблестели слезами. – Я умру, если ты вдруг исчезнешь!..
Он нежно поцеловал ее в лоб, хотел и в губы, но она застеснялась и отвернула голову.
– Как я могу?.. – сказал он. – Твоя любовь и вера в меня держат крепче всяких цепей.
Он взял с собой двенадцать человек, этого достаточно для престижа, да и не рискнет Тельрамунд затевать бойню, здесь самые знатные рыцари Брабанта. Мчались по прямой и уже на следующий день выехали на берег, где по ту сторону широкой реки высится огромный и мрачный замок Тельрамунда.
Шатерхэнд присвистнул, река достаточно быстрая, к тому же берег с той стороны крут, на коне выбраться не удастся, даже если бы удалось переплыть, но в тяжелых доспехах такое немыслимо.
– Замок расположен, – заметил он, – как и Анвер. И похож по форме. Я понимаю Тельрамунда, что всегда был вторым человеком в Брабанте и хотел стать первым…
Сэр Диттер сказал деловито:
– Ближайший мост в пяти милях ниже по течению.
– А в другой стороне? – спросил Лоенгрин.
– Там вообще нет моста, – сообщил кто-то сзади. – Либо на лодках, либо в жару, когда пересыхает, вплавь…
– Понятно, – сказал Лоенгрин. – Хорошо, езжайте до моста, а оттуда к замку Тельрамунда.
Шатерхэнд спросил настороженно:
– А вы?
– Проверю, – сказал Лоенгрин, – на что способен этот конь. Обычно найтмары такую реку преодолевают легко…
– Но у вас это уже не найтмар! – возразил Шатерхэнд под одобрительный гул голосов рыцарей. – А если вода снесет…
– То выберемся ниже по течению, – сказал Лоенгрин. – На тот или на этот берег, куда окажемся ближе. Но я надеюсь, что качества найтмара в нем остались… Все, не задерживайтесь! И поторопитесь, мне одному там оставаться в самом деле… опасно.
Он тронул коня, тот пошел быстрым шагом к воде, спускаясь по пологому берегу. Шатерхэнд стиснул челюсти и движением руки велел всему отряду двигаться вдоль берега галопом, а потом карьером.
А на крепостной стене замка Тельрамунда между зубцами остановились сам Тельрамунд, его друзья и вассалы барон Артурас Неантарис и виконт Матиас Тобиассон. Все трое смотрели с недоверием, когда рыцарь Лебедя направил коня прямо в воду.
Барон Артурас пробормотал с беспокойством:
– Неужели переплывет?.. Мост всего в пяти милях отсюда…
– Похоже на то, – ответил сэр Матиас.
Барон Артурас буркнул с сердцем:
– Да чтоб его вода унесла!..
Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.
– Барон… Совсем недавно вы говорили о нем что-то… э-э… одобрительное.
– Говорил, – огрызнулся барон. – Но когда чистого чересчур много… это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу… Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу… и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами…
Виконт гулко хохотнул.
– Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.
– Вот-вот, – сказал барон, – и у меня иногда такое вырывается… А у Лоенгрина – никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.
Тельрамунд хмыкнул.
– Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.
– Но сейчас лезет, – напомнил виконт.
– Один, – ответил Тельрамунд многозначительно. – Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только
