Он облачился в полные рыцарские доспехи монастырской выделки, Беннет затянул ремни на спине, укрыл щитками и, отступив на шаг, охнул в восторге. Новенькие доспехи сияют, как яркое солнце, а подогнаны лучше, чем чешуя на крупной рыбе.
— Куда там стрелам, — сказал он в почтительном восторге, — даже вода, наверное, не проберется, так все плотно…
Аустин молча сопел у правого колена, проверяя, как двигаются щитки, потом тоже поднялся и заулыбался во весь широкий рот.
— У самого короля Ричарда таких нет, — сказал он авторитетно. — Вот уж видно, с любовью сделаны! Комар нос не просунет…
Гай сказал довольно:
— Это скоро проверим. А вы берите отряд и действуйте, как договорились. Дарси, вели седлать коней, сперва едем к графу Вальтеру.
Граф Вальтер Тубах вышел из башни все такой же надменный и величественный, но, завидев Гая, заулыбался и, сбросив спесь, обнял, как старого друга.
— Ну что вы так долго?.. — спросил он с радостным нетерпением. — Это ваш оруженосец?
— Дарси Такерд, — представил Гай. — Сын знатного лорда, сперва служил у барона Тошильдера, но суровый отец заставил пойти служить мне.
Дарси отвесил учтивый поклон графу, схватил за уздцы обоих коней и бегом повел в сторону конюшен.
Граф проводил его задумчивым взглядом.
— Дивные дела, — сказал он. — Так вот, шериф, мир меняется, но не в нашу пользу!
— Ваша светлость?
— Помните, — сказал граф, — я бахвалился, что мои дружины постоянно объезжают владения и вовремя пресекают разные злодейства?
— Это было не бахвальство, — возразил Гай. — Ваши люди умело поддерживают порядок!
Граф покачал головой. Крупный, с широким лицом и тяжелой нижней челюстью, он в первый раз показался Гаю олицетворением мощи удельных лордов, которым не нужны ни король, ни соседи, но сейчас в глазах проскакивает странная неуверенность, бравые усы опустились, а всегда выбритый до блеска подбородок ощетинился короткими толстыми волосками.
— Увы, мой друг…
Гай спросил встревоженно:
— И у вас уже?
Граф сказал удрученно:
— Верно, сэр Гай. Разбойников слишком много. Страна разваливается, дорогой друг! И многие лорды, к сожалению, даже тайком поддерживают это вот… Чем больше разруха, тем у них больше власти…
— У меня уже восемьдесят человек, — сказал Гай. — Не рыцарская выучка, конечно, зато не капризные, дисциплинированные, приказы выполняют. Если вы еще не передумали, общей облавой нам будет намного проще погасить как большой пожар, так и мелкие очажки.
— Я готов, — воскликнул граф. — Сейчас же пошлю собирать дружину…
Гай сказал мягко:
— Ваша светлость, не сейчас. Через три дня. Я дал разбойникам возможность раскаяться в содеянном и встать на мирный путь.
Граф дернулся, отшатнулся, глаза полезли на лоб.
— Разбойникам? Которые убивали, насиловали, жгли дома и посевы?
Гай сказал с неловкостью:
— Ваша светлость, я исходил из того, что не все они прирожденные злодеи. Кто-то встал на преступную тропу из-за нищеты, несправедливости властей, обиды, соблазнившись легкой добычей… Да, все они в обычных условиях заслуживают виселицы, но сейчас… мы в самом деле на краю пропасти. И если есть хоть малейшая возможность вернуть этих людей на поля и огороды, то лучше именно так, чем перебить их всех, потеряв часть наших… Мы простим в виде исключения, потому что… это уже массовое движение, ваша светлость. Обычные аресты неприменимы.
— Гм, но ваш путь…
— У меня два пути, — объяснил Гай. — Либо амнистия, либо… если ее не примут — истребление. Не вникая в степень вины и убивая как виновных, как и тех, кто к ним просто в гости зашел.
Граф задумался, сказал во вздохом:
— Пойдемте в зал, дорогой сэр Гай. За кубком доброго вина обсудим подробнее. Вы говорите так уверенно, словно вы не просто шериф графства…
Гай засмеялся с неловкостью:
— Вы удивительно прозорливы, ваша светлость. Принц в самом деле наделил меня добавочными полномочиями, однако… я даже не знаю, как это объяснить… Если я перегну палку слишком уж, то меня самого обвинят и повесят. А вот где и насколько перегибать, чтобы суметь потом оправдаться, я должен решать сам.
Граф сказал сумрачно:
— Принц, как всегда, изворотлив и чересчур хитер. Заставляет делать грязную работу, но отвечать за нее не желает?
— Да, вроде того.
В зале им придвинули кресла, слуги моментально засуетились, на столе как будто сами по себе появились блюда с ломтями жареного мяса и подогретого хлеба, а затем и наполненный кувшин, ноздри Гая уловили аромат дорогого вина.
Некоторое время ели молча, запивали вином, затем Гай услышал высоко на лестнице шелест, вскочил и вовремя успел галантно свести леди Вильгельмину в зал и препроводить к столу, где сам отодвинул, а затем придвинул кресло.
Она царственно уселась, ее прекрасные глаза внимательно оглядели его с головы до ног.
— Вам нужно пить отвар шиповника, сэр Гай, — посоветовала она.
— А что со мной не так? — спросил он. — Чем я не нравлюсь вам на этот раз?
— Шелудивостью, — пояснила она. — У моей собачки было такое же раздражение, как у вас на шее, так моя сестра Сюзанна ее отпоила шиповником. У нее все прошло. А у других, бывает, расходится по всему телу.
— Ваша сестра такая заботливая, — пробормотал он и невольно коснулся кончиками пальцев горла, где веревка палача протерла кожу до крови.
— Очень, — ответила она самодовольно. — Она приедет к нам через три дня, но вы можете не рассчитывать! Она вас ненавидит.
— Я ни на что не рассчитываю, — возразил он.
— Правильно, — сказала она. — Вы опять собираетесь идти ловить этого борца за свободу?
— Борца… — переспросил он в недоумении, — ах да, этого вашего Робина Гуда?
Она окинула его взглядом, полным презрения.
— Вы даже не представляете, кто этот Робин Гуд на самом деле!
Гай ответил настороженно:
— Разбойник.
Она вскрикнула с торжеством:
— Ничего вы не знаете!.. На самом деле он сын Ричарда Львиное Сердце… единственный его сын, хотя и бастард! И пусть его мать простая крестьянка, но он… он исполнен благородства!
Граф хмыкнул и продолжал отхлебывать вино молча, Гай застыл ошалело, а леди Вильгельмина смотрела с победным выражением в глазах.
— И откуда, — спросил он, — вам такое стало известно?
Она фыркнула с непередаваемым презрением.
— Уже начали расследование?
— Просто любопытно, — ответил он.
