Он довольно тупо заглянул в пару ящиков, один раз так вообще с коробку из-под туфель, выматерился вполголоса и, согнав с искривленной морды злость, вышел и закрыл за собой дверь.
– Ну что там? – донесся голос Галочки.
– Дрель упала с полки и включилась, – пояснил Роберт.
– Ого! Сама?
– Наверное, как раз кнопкой вниз.
– Китайская, наверное…
– Да, мать ее…
Я проскользнул вдоль стены, от спешки пару раз почти вываливаясь. Во всяком случае, один раз я ощутил плечом дуновение воздуха, но Роберт и Галочка тихо и озабоченно переговариваются, глядя один на другого, не заметили. Я торопливо выпихнул из стены вбитый, вернее, умело засаженный в нее шуруп. В комнате с грохотом обрушилась картина.
Они подпрыгнули в испуге, я обрадованно похвалил себя за идею. Можно и развить: на кухне повыталкиваю все вбитые в нее шурупы и дюбели, рухнут подвесные полки с посудой: красота!
Она поднялась, сказала несколько раздраженно:
– Знаешь, я лучше пойду. У тебя какая-то квартира… неотремонтированная. Твои родители раз уж раскошелились на такой дубовый паркет, могли бы и ремонт нормальный сделать.
Он ответил зло:
– Да все было в полном порядке!
– До сегодняшнего вечера, – сказала она насмешливо, – я понимаю, понимаю.
– До сегодняшнего вечера, – выкрикнул он. – А сейчас это не квартира, а… дом с привидениями!
Она сказала заинтересованно:
– А в самом деле… вдруг завелись барабашки? Или полтергейст? Было бы здорово…
– Пусть он в твоей квартире заводится, – огрызнулся он. – Знаешь, это меня достало. Не знаю, что здесь происходит, но давай лучше завалимся в «Бенни Хилл»? Это в нашем доме, с той стороны. Заодно убедишься, что у меня не самая главная цель – затащить тебя в постель. Во всяком случае, не единственная.
Она коротко усмехнулась:
– А какие у тебя еще цели?
– Заботиться о тебе, – ответил он. – Защищать тебя. Быть тебе опорой. Стараться, чтобы за моей спиной ты чувствовала себя уютно и комфортно. Словом, делать все то, что должен делать мужчина в отношении женщины.
Я превратился в слух, эта скотина говорит красиво и напыщенно, но, Галочка, не будь дурой, не верь ему, не верь, не верь… Но она почему-то заколебалась, смотрит очень внимательно, на лице раздумье, но все-таки двинулась по направлению к прихожей. Роберт, сразу сгорбившись и потеряв весь напыщенный вид супермена, которому все удается, забегает то справа, то слева, заглядывает в глаза почти по-собачьи, только что хвостом не лупит себя по бокам.
В прихожей она положила ладонь на ручку двери. Глаза ее были задумчивыми, взгляд бесстрастно обшаривал его лицо.
– Ты в самом деле не такой, – сказала она, – каким стараешься выглядеть. Я вот думала: чего добиваешься?.. Если всего лишь, чтобы я у тебя отсосала, то… это ли тебе надо? Это сделает любая девчонка за сто баксов. Почти любая. А те, кто этим зарабатывает, то и за десять долларов. Намного лучше и умелее, чем я! Значит, тобой движет что-то другое?.. Тщеславие? Вряд ли, ты можешь заставить расстегивать тебе брюки красоток из жвачника или с обложек журналов… Почему именно я?
Я застыл в стене, сам превращаясь почти в бетон: никогда не слышал от Галочки таких слов. И даже не предполагал, что могу услышать такие слова из ее хорошенького ротика. Даже не представлял, что она может такое выговорить. Роберт переступил с ноги на ногу, глазки отводит, пробубнил:
– Потому что ты не глупенькая куколка. Хотя с виду…
– …настоящая блондинка? – подсказала она. – Да, я натуральная, не крашеная. Кстати, на последней школьной олимпиаде я получила второй диплом за решение логических задач седьмого уровня сложности.
– Ого, – сказал он с предельным уважением человека, которого оставляли на второй год в каждом классе, – а ты крутая! На самом деле крутая. Другие только форсят, пыжатся, а ты… железная кошечка под мягкой шкуркой.
Она кивнула:
– Да, примерно так. Я ведь не получила все готовое от родителей.
Он развел руками:
– Знаешь, наверно, потому меня к тебе и тянет. Я, если честно, не крутой, хотя должен быть крутым: качаюсь, в карманах полно баксов, за спиной папаня с его связями во всех структурах… А мне бы книжки читать, лежа на диване, или в онлайн-баймы резаться. Если я возьму кого-то из этих… охотниц, они с меня три шкуры сдерут!
Она спросила с интересом:
– А я?
– Не знаю, – ответил он с нерешительностью. – Но ты стоишь дороже, сама знаешь. И на мелочи размениваться не станешь.
