Восстание — лишь следствие какого-то процесса. Лишь следствие. Кто-то ворошит ткань нашего мира именно там, где это чревато самыми нехорошими последствиями.
− Какими?
Безымянный хотел было ответить, но вдруг замолчал на секунду, потом прикрыл глаза и, словно по памяти, продекларировал:
— Издревле на границе Трансильвании и Валахии жили, да живут и поныне вполне законопослушные… кхм… подданные.
Гость в темно-красных одеждах скривился как от зубной боли.
— У них свое землеуправство, — продолжил Вождь, открыв глаза, — они послушно платят налоги, а их внутренние дела остаются их делами. По большому счету, у Рима к ним всего одна претензия: они не поставляют новобранцев в армию.
− Однажды м-мы п-пытались! − возразил со своего места господин Рыдой.
− Вот именно с тех пор, − снова улыбнулся Вождь, − мы с вас и не требуем. Себе дороже.
− И теперь не п-получите.
− Ну конечно, Мариус, ведь это для вас так нехарактерно — братоубийственная война. Точнее, охота. Которая, правда, с незначительными затишьями длится уже лет четыреста, так?
− В-вы с этим с-смирились. А в-восстание вообще не м-мы развязали.
− Можно подумать мы.
− Что за чушь? − не выдержала Гиза.
− Я ничего не понимаю, − подвел итог Флавий.
Вождь изобразил на лице что-то наподобие кислой ухмылки. Еще раз посмотрел на трансильванца, потом повернулся к Флавию и двумя словами поставил большую финальную точку в объяснениях:
− Мариус — вампир.
Изначально порожденные природой и живущие, в общем-то, в согласии с ней, вампиры Трансильвании — мирный народ. Их мало, и нападают они только на одиноких путников. Вампир может так замутить разум человека, что у того из памяти выпадают часы и даже дни жизни. Этого достаточно, чтобы отпить у неосторожного путешественника немного крови — а большего обычному кровососу и не нужно. Не обходится, конечно, без жертв, когда вампиров двое-трое, или один, но жадный. Но ведь все знают, горные перевалы так опасны!
Все так бы и длилось с молчаливого согласия Рима, но однажды Валахия неожиданно вспыхнула мятежом. Причины туманны и неясны, а кроме того, трансильванские вампиры начали находить обескровленные трупы местных жителей, и было это дело явно не рук местных ценителей человеческой крови. Это никуда не годилось — и круды (так они себя называли) решили начать собственное расследование.
Выводы из него оказались печальны — кто-то, пользуясь маской безобидных в общем-то крудов устраивает целые побоища в деревнях и селах. И более того, выдает это за действия «проклятых римских святош, пошедших на сделку с диаволом».
Было решено донести до Рима реальную картину бедствия. К тому времени восстание уже полыхало больше года, и легионы подошли к восточным берегам Дуная, а сопротивление приняло характер всеобщего мятежа. Все больше областей, заприметив мутную водичку, не преминули половить в ней рыбку — и присоединялись к восстанию. И что самое печальное, ни один из разведчиков или шпионов, десятками засылаемых Римом в мятежные области, так и не вернулся.
Именно это полностью парализовало нормальную жизнь Рима. Именно поэтому делу марсельского Расчленителя уделили столь мало внимания, и четыре с лишним месяца приморский город на юге Галлии вымирал по ночам.
− Итак, − произнес Вождь. − Волею Святого Престола и силою Ордена воздаяния я принимаю вас на службу Святому христианскому Риму. С этого момента и до тех пор, пока Рим не отвергнет вашу службу или смерть не освободит вас от нее. Если у кого-либо из вас есть возражения − говорите сейчас или молчите до оговоренного срока.
Сия торжественная речь была произнесена настолько будничным тоном, что Флавий не сразу понял, что в данный момент решается его ближайшее будущее. Шагает ли он вместе с Римом — или идет своей собственной дорогой. Правда, на нее еще нужно выбраться из цепких лап Ордена, а это ой как непросто…
− Рэм Флавий Александр, ты с нами?
Вождь спросил — «ты с нами?». Очевидно, себя он давно уже не отделяет от Рима, да и в решении Флавия не сомневается. И потом… этот человек странен, опасен и, похоже, даже фанатичен. Но он продавил уничтожение глав Обсерватории, как только доказал их заговор. Правда, он же вырезал половину племени ангола, не особо разбираясь — кто там нгулу и нгуомба, а кто просто мирный пахарь…
Такой человек никогда не будет по-дружески близок, но и врагом просто так не станет.
− Да, я с вами.
− Гизада Арбан-Адан аль Саджах?
Девушка пожала плечами.
− Мне абсолютно безразличен Рим и ты лично, но куда Флавий — туда и я. Думаю, ты и сам уже понял.
Глава Ордена кивнул. Спорить с чужими чувствами он не мог и не хотел.
− Наконец, ты, Мариус Рыдой, − обернулся Вождь к трансильванцу. − До этого момента ты был просто круд на службе у Рима. Сейчас тебе решать — или до конца с Римом, какую бы судьбу Престол не определил твоему народу, или…
Пауза после «или» заставила вампира напрячься. Вождь молчал с полминуты, потом понизил голос и закончил:
− Или тебе придется остаться дорогим гостем в Ордене на все время нашей экспедиции, а может быть, и дольше. Извини, но твой народ никогда не станет для нас любезным соседом.
− С-спасибо з-за откровенность. Я с-с вами.
− Ну вот и отлично, − Вождь встал с места и хлопнул в ладоши. − Вам троим два дня на подготовку и экипировку. Время дорого, кровь льется ежеминутно.
Глава 3. Морская гостья, ночные гости
Гиза и Мариус взошли на корабль, когда последний луч солнца скрылся за линией горизонта. Сразу стало легче дышать, исчезла давящая сила, прижимающая нгулу к земле каждый день. Флавий развязал и снял с глаз белую повязку. Круд, никогда еще до этого не видевший глаз римлянина, на мгновение замешкался на сходнях.
− Не все упырям пугать людей, − усмехнулся Флавий. − Надо кому-то пугать их самих.
− Я не испугался, − с достоинством ответил Мариус. − Наоборот, поразился чистоте хрусталя и оттенком свечения… Очень красиво, в самом деле.
− Спасибо скажи подземному демону.
− Когда увижу — непременно скажу, − улыбнулся вампир.
Клыки у него были вполне человеческие.
Флавий хлопнул нечисть по плечу и спровадил в кубрик. Пора уже было отплывать. Оставшаяся на палубе арабеска покосилась в сторону Мариуса.
− Ничего не показалось странным?
− В чем? − не понял Флавий.
− В нашем кровососущем друге.
