− Э-э-э… Он не без чувства прекрасного, − чуть подумав, определил римлянин.
− И без дефектов речи, наблюдательный ты мой.
Гиза похлопала по плечу теперь уже самого Флавия, и соскользнула внутрь судна. Оставшемуся наверху нгулу оставалось лишь гадать, почему же он не заметил этого сам и сразу?
Корвет «Лучезарный» вышел в Гостеприимное море через неделю после отплытия из Рима. Можно было и быстрее, но шкипер настоял на остановках на Мальте, Крите и в Трое. Таким образом, у путешественников всегда была в избытке пресная вода, вкусная еда и топливо для паровой машины. В отличие от Обсерватории, Орден Воздаяния совершенно не стеснялся в средствах, и сейчас у Флавия не только были все возможные верительные бумаги, но и приличный финансовый запас: как в золотых монетах, так и в новомодных казначейских билетах Святого христианского Рима. Последние охотно принимали в портах, а золото могло пригодиться в дальних краях Валахии и Трансильвании.
− Командор, вас просит капитан!
Белозубая улыбка маленького юнги-мавра, сверкнула в дверном проеме и тут же исчезла, как только парень убедился, что Флавий встал с места.
Флавий поднялся на палубу. Кроме капитана ди Градаци туда уже высыпала добрая половина экипажа и даже Мариус Рыдой. Флавий подошел к круду.
− Что случилось? — спросил римлянин.
Мариус пальцем показал на водную гладь, почти по курсу корабля.
− Что-то в в-воде. К-капитан дал к-команду «ч-человек за б-бортом».
Флавий присмотрелся в указанном направлении. Очень мешала повязка на глазах, но снимать ее в присутствии половины экипажа римлянин не рискнул.
− Похоже…, − промычал командир экспедиции. − Только утопленников нам не хватало.
− Он ж-жив.
Вампир произнес это уверенно, словно до точки на воде и не оставалось с полмили.
− Извините, к-командор, но живых от м-мертвых мы отличаем с-сразу, и расстояние н-не играет роли.
− Ну да, конечно… Да, капитан?
Флавий повернулся к шкиперу. Ди Градаци уже стерпелся с умением своего начальника через повязку на глазах видеть мир лучше самого зоркого впередсмотрящего.
− Командор, согласно древней морской традиции мы не можем пройти мимо…
− Конечно, капитан, − прервал того Флавий. − Разумеется, мы поднимем на борт жертву кораблекрушения. Тем более, что она еще жива.
Жертва кораблекрушения была не только жива, но и вполне в сознании. Стоило морякам доставить ее на борт и замотать в теплый плед, жертва тут же на идеальной латыни поинтересовалась, кому она может выразить признательность в спасении. Матросы посмотрели на своего капитана, капитан — на командора, а тому ничего не оставалось, как выйти из задних рядов и представиться.
− Рэм Флавий Александр, старший трибун армии Рима, сейчас на службе Ордена Воздаяния.
− Марика Кудаева, Игоря дочь. Подданная Ордынской Руси. Ученый.
Правильнее, конечно, было сказать «ученая». Если вообще возможно применить это слово к молоденькой, дай бог разменявшей третий десяток лет девушке.
Подобно всем своим сородичам, Марика сочетала в себе одновременно черты славянских северных племен — и булгаро-татарских кочевых. Светлые вьющиеся волосы, завитые в косу, и белую кожу, характерную для славян, дополняли угольно черные, чуть раскосые глаза и полные, азиатского типа губы. Флавий не находил девицу красавицей (в присутствии Гизы об этом вообще лучше и не думать), но она была мила, держалась с достоинством и вообще производила приятное впечатление. Знание латыни добавляло баллов учтивости и учености юной даме. Хотя миниатюрным своим телосложением − росту хорошо если пять футов! − русская походила не на даму, а на совсем юную девчонку.
Что за народ эти русские — погружать молоденьких девчонок в пучины науки!
− Осмелюсь я предположить, что привело вас на морскую гладь, да еще так далеко от границ своей страны? − поинтересовался Флавий.
− Если докажете мне, что это воды какого-то государства, − серьезно ответила светловолосая ученая, − то конечно, можете меня сколько угодно спрашивать о причинах моего нахождения вне границ Руси. Пока же я благодарю вас за спасение, прошу выдать сухую одежду, пока не высохнет моя. Немного еды и питья тоже не помешают.
Среди матросов возникло волнение, плавно переходящее в восхищение. Команда была в восторге от того, как держится юная гостья. Из задних рядов послышались предложения дать ей, кроме еды и одежды, еще что-нибудь посущественнее. Боцман зыркнул в сторону экипажа — и шум сразу же стих.
«Две женщины на корабле — не к добру», − мысленно напророчила Гиза.
«Обещаю, я буду паинькой», − ответил Флавий.
«Вот это меня и пугает».
Марика действительно была ученым. Уж диавол разберет этих язычников, что у них там за бардак в научных кругах, но что спасенная девушка входила в Ученый совет Руси — точно. В особом непромокаемом конверте у девушки оказалось немного золота русейского казначейства и документ, который носил название «удостоверение личности». Тоже придумка русских — каждый половозрелый гражданин Руси обязан был получить именной документ, удостоверяющий личность, социальный статус и звание в иерархии чинов этой странной восточной страны.
Согласно удостоверению, Марика Кудаева числилась чиновником девятого класса Ученого совета Руси — аналога римского Университория. Специальность — рыборазведение и рыболовецкие промыслы.
В воде, подобно объектам своего изучения, девушка оказалась по собственной глупости — во время недавнего шторма ей приспичило понаблюдать за местными рыбешками, которые по слухам в непогоду выпрыгивают из волн и некоторое время проводят в воздухе. Перегнувшись через фальшборт и засмотревшись в клокочущие волны, она не заметила большой волны, которая прокатилась от носа до кормы судна, захватив с собой и легковесную наблюдательницу.
Конечно, Марика не была бы ученым-натуралистом, если бы не предприняла все меры предосторожности перед выходом на палубу. На ней был жилет из коры пробкового дуба, личные документы в непромокаемой упаковке и небольшой паек — немного пресной воды и сушеные фрукты. Словом, стандартный набор пассажира на палубе казенного судна в непогоду. Она был уверена, что за это время ее исчезновение обнаружат, и корабль вернется. Но прошло два дня, а помощи все не было. Вода кончилась еще вчера, и если бы не «Лучезарный», возможно, девушке пришлось бы солоно. Во всех отношениях.
− Мы не можем доставить вас даже до Хаджибея, госпожа, − сокрушенно развел руками Флавий. − У нас курьерское судно, и наша корреспонденция срочная. А потом корабль возвращается обратно в Рим, тоже согласно графику.
− Я все понимаю, Флавий-афанде. Где вы можете меня высадить, и сколько я должна вам за услугу?
Флавий замотал головой.
− Нет-нет, о деньгах вопрос вообще не стоит, госпожа Марика. И не спорьте. А что касается порта назначения… Ну, скажем, вас устроит Созополь или Варна? Это в Булгарской провинции.
− А другие варианты? Поближе к Руси?
− Крайняя точка нашего маршрута — Констанца в Валахии. Оттуда «Лучезарный» возвращается в Рим.
− Меня устроит Констанца, − кивнула Марика.
«Дурак!»
− Не понял….
Колючая мысль Гизы настолько огорошила Флавия, что тот даже ответил вслух. Марика посчитала, что это адресовано ей, и повторила:
