– Ты была права, – сообщил он, – когда сказала, что это простые камешки.
Она сказала с отчаянием:
– Почему я тебя тогда не прибила? И не мучилась бы теперь… Но… как? Где твое озеро с магической водой?
Он поморщился.
– Я что, деревенский колдун? Я, если на то пошло, и так пропитан этой водой. Да и не нужна она мне.
– Но… как можно?
Он вскинул глаза к звездному небу.
– Я беру магию оттуда, откуда раньше капала всем этим невеждам.
Она повернулась к нему, все еще неверящая, но уже злая, как кобра.
– Такого не может быть!
Он фыркнул.
– Как хочешь.
Она вскрикнула:
– Прямо со звезд?
Он кивнул.
– Ну… в целом, да. Оттуда. Упрощенно говоря, со звезд.
– Но ты же против магии! Как ты можешь?
Он насмешливо смотрел на нее сверху вниз.
– Мне можно, – ответил он нагло. – Кто-то должен надзирать? А здесь эту хатку не узрят. И не придумают какую-нибудь дурость про очередной кувшин с джинном.
– Значит… ты прикидывался?
– Это когда, – переспросил он, – ты набросилась?.. Нет. Честно, нет. Просто не мог ударить в ответ. Надо было, но вот не мог. Рука не поднялась. Так что я тоже местами слабый. Ты в самом деле могла меня убить.
– Правда? – прошептала она.
– Точно, – ответил он. – Я ж говорю, местами я умный, даже мудрый, а сейчас вот такой дурак, что сам шалею от своей дурости…
Она ощутила сильнейшее желание прийти в его объятия и опустить голову на широкую грудь, где сердце, оказывается, совсем не железное, но переборола женскую слабость, огляделась в великом возмущении.
– Ты даже ноги не вытер, зашел вот в такое, такое… У тебя там что на столе, печеные яйца керкенуса?
Он отмахнулся.
– Нет, яйца феникса, но какая разница…
– Какая? – завопила она. – Ты устроил себе такую роскошь, какой не знают цари, короли и даже императоры!
– Да ерунда, – ответил он равнодушно и рухнул на роскошнейше ложе, покрытое шкурами снежного барса и королевского тигра. – Если бы ты все это могла купить за стертую медную монетку, разве отказалась бы?
– Ну, за одну монетку, – ответила она честно, – конечно, нет…
– Ну вот, – ответил он, – так чего еще?
Сброшенный сапог полетел в сторону, его тут же подхватили невидимые руки, мигом очистили от грязи, сделали новым и поставили у двери. Со вторым замешкался, и она видела с ужасом, как нечто незримое сняло с него бережно и даже нежно. Сапог сразу засиял, уже и не сапог, а нечто изысканно сложное и невероятно изящное.
Она вскрикнула возмущенно:
– Но это же нечестно!
Он приподнял в удивлении рыжие брови.
– Что?
– Все это! – прокричала она. – Ты уничтожаешь магию, а сам ею пользуешься?
– Ну да, – ответил он. – А что?
– Я и говорю, – крикнула она так яростно, что едва не бросилась на него с кулаками. – Это нечестно! Другим запрещаешь, а сам?
Он подумал, сдвинул плечами.
– Так то другие.
– И ты, свинья поганая, еще смел бороться против магии потому, что она дает столько наслаждений?
Он удивился:
– Разве эти наслаждения мною властвуют?
– А что тобой владеет?
Он посмотрел на нее, как ей показалось, насмешливо, но теперь в его взгляде она наконец-то увидела то, на что уже и не надеялась.
– А ты как думаешь?
– Ты все брешешь, – обвинила она.
И бросилась в его объятия.
