Он почти прошептал, раздавленный моим гуманизмом, как асфальтовым катком:
– Нет-нет, да чтоб я когда-то перечил человеку с… как говоришь, называется твой звездный мир?
– Военная тайна, – сообщил я.
Икану развязали первой, затем Додо и Гого, ухватили за локти и почти бегом повели из зала. Я вскинул голову, осмотрелся, вроде бы не видно в небе боевых вертолетов, все путем, но на всякий случай отступил глубже в пещеру. На экране появились длинные коридоры, наконец троих пленников вывели, усадили в вертолет. Я проследил, как их усадили, курсором мышки поймал одну летающую видеокамеру и оставил в зале над ничего не подозревающим диктатором.
Я снизился на украденном вертолете возле самого звездолета, немногочисленная охрана, обломав зубы о титановые стены, в разочаровании расселась, как вороны на окрестных камнях, зевают и чешут в подмышках и ниже, намного ниже. На приближающийся вертолет смотрят с вялой заинтересованностью. Я вышел и сразу дал длинную пулеметную очередь, дурни только глупо таращились и даже не пытались прятаться, ну прямо русский спецназ в юсовских баймах.
Когда пулемет отщелкал последние пули, я выронил бесполезное устройство и, выхватив лазерный пистолет, добил последних. Дверь послушно распахнулась и тут же захлопнулась за спиной, я промчался по длинным коридорам в центральную рубку. На всех экранах мелькают картинки, видеоглазки работают исправно, только хаотично, я быстро отыскал картинку, где трое бывших пленных сидят, как испуганные птенчики, прижавшись друг к другу, вокруг вооруженные до зубов крепкие ребята, хотя, конечно, крепкие только в сравнении с ними, но не с нами, землянами, людьми огня и железа!
На одном из экранов на всякий случай я оставил зал с диктатором, он все еще выглядит раздавленным, в зале паника, одни орлы сомкнулись вокруг вожака, остальные бегут стремглав. Возможно, скоро начнется народное восстание, антинародную диктатуру сметут на фиг, слишком велик просчет, чересчур большой спад экономики и добычи полезных ископаемых…
В небе появился вертолет, снизился и сел в сторонке. Группа стражей выбежала первыми и помчалась к звездолету. Выждав, когда затаились, я включил громкую связь и объявил трубным голосом с неба:
– Ребята, мне за вас стыдно. Ну что за детские фигли? Я уже здесь, могу вас прям щас превратить если не в жаб, то в пепел. Убирайтесь на фиг подальше… Подальше, я сказал! А этих троих я впущу, когда будете не ближе чем за три сотни шагов. Если же попытаетесь ворваться следом, я сперва взорву… то есть активирую второй заряд, мало не покажется, а потом все-таки встречу вас и всех перебью. Наконец-то повспарываю животы, чтобы кишки вываливались теплой парующей грудой, чтобы хрипы и стоны ласкали мой музыкальный слух чувственного и мечтательного варвара…
Они ринулись от звездолета, как вспугнутые воробьи. Спустя пару минут из вертолета вышли Икана, Додо и Гого. Еще не веря в случившееся, двинулись в мою сторону нетвердой походкой. Додо все оглядывался, Гого таращился под ноги, только Икана смотрела на корабль со страхом и надеждой.
На экране, где диктатор, произошло движение, к нему подбежал человек и что-то прошептал на ухо. Диктатор поднял голову, лицо измученное, сказал хриплым голосом:
– Великий воин, ты слышишь меня?
– Да, – ответил я безмятежно, – говори, враг мой..
– Я отпустил твоих друзей. Где атомный заряд?
– Они еще не вошли в небесную колесницу, – ответил я. – Как только войдут… Это уже скоро, не дергайся. Вот они плетутся, цветочки собирают. Ты их не пытал, случаем?
Он мотнул головой:
– У нас это варварст… словом, не применяется.
– Да? Ну вы прямо христосики. Целая планета без пыток? Нереально… Вам не выжить. Впрочем, это не мое дело. Сейчас открою им двери, только не отвлекай… потом закрою…
Как только трое бывших пленников переступили порог входного шлюза, титановые плиты быстро сползли в первоначальное положение, сплавились с корпусом корабля в одно целое. Додо быстро пошел в сторону центральной рубки, Гого и Икана едва поспевали. Я сказал с чувством:
– Неплохо повоевали, только мало, верно?
– Немало, – ответил диктатор угрюмо.
– Ладно, в следующий раз повоюем больше, – пообещал я. – Может быть, выиграешь ты?.. Кто знает, вдруг повезет?.. А бомба…. Вот склероз проклятый… Или это болезнь Альцгеймера? У вас такое водится? О чем это мы говорили, об искусстве?
Он прошептал в мертвой тишине застывшего зала:
– О бомбе…
– Ах да, – сказал я и улыбнулся получезарнее, – бомбу я оставил в Гетаке. Прямо в подвале большого дома с высокой антенной.
Он спросил недоверчиво:
– Но… как? До Гетаки больше восьми часов!
– А я на форсаже, – объяснил я. – Ну кто из земных варваров не любит быстрой езды?
Несколько человек тут же выбежали из зала, диктатор бросил несколько слов в микрофон, вмонтированный в петлицу. Через некоторое время сказал с удивлением:
– Верно, там найдена бомба… Кто бы мог подумать…
Я сказал беспечно:
– Ладно, до встречи! Мне понравилось, в другой раз повоюем еще.
Икана с двумя добралась до центральной рубки, подергали двери. Полупрозрачные, они позволяют увидеть силуэты, я слышал их голоса, они слушают мой разговор с диктатором, всячески старались привлечь
