что самое жаркое время я пережил в Союзе. Вот такие мои дела. Берегите себя. Крепко вас целую и обнимаю ваш папа-муж 06.08.86 г.».
До замены оставалось шестьсот семьдесят пять дней.
Глава 3
Два бушлата
Выходной!
Замечательный выдался денек. Тепло. Решили с ребятами поиграть в футбол. Только вышли на поле, как появился Якуб Хан со своей свитой.
— Сегодня в Кандагаре убили белуджа, — перевел Тахир шефу. — Якуб подозревает, что это дело рук исматовцев.
— Для полного счастья нам их разборок не хватало… Точно исматовцы?
— Нет, — успокаивает шефа Тахир. — Якуб просто так сказал. Вы же знаете, какие они с Исматом «закадычные друзья».
— Наша помощь нужна? Подключим афганских товарищей, — спрашивает шеф.
— Нет. Якуб Хан говорит, что сами справятся. Белуджи афганцам[66] не доверяют. Просит достать пару бушлатов.
— Придется тебе, Александр, в бригаду смотаться, — шеф посмотрел на меня.
Не было печали… Если уж не повезет, и на верблюде собака укусит.
Якуб Хан при встрече с нами или военными не упускал случая что-нибудь выклянчить. Хватка у него была бульдожья. Не отстанет, пока своего не добьется. Бытовые вопросы белуджей решал Тахир, но после моего возвращения из отпуска он плавно перегрузил их на мои хрупкие плечи.
Однажды Тахир вежливо попросил меня для Якуб Хана кое-что в бригаде достать. Я достал. Якубу понравилось, после чего он стал обращаться за помощью ко мне. Я ворчал на Тахира, но не сильно. Он хоть по возрасту и младше меня, но дембель, а дембелей уважать надобно.
— Сейчас ехать? — с кислой миной спрашиваю шефа.
— Зачем сейчас? После игры.
Якуб Хан что-то сказал своему переводчику Насиру. Насир по-русски говорил почти без акцента. Выучил язык во время учебы в Запорожском электротехническом техникуме; правда, на алкогольной почве цирроз печени заработал.
— Якуб Хан предлагает провести товарищеский матч «Белуджи-Мошаверы», — переводит Насир.
— Он капитаном команды будет? — усмехается шеф, мол, с кем играть?
— Шутите, Игорь Митрофанович? Напрасно. Через два дня из Союза на каникулы приезжает наша молодежь.[67] Спортивные ребята. Так что мне вождю ответить? Принимаете предложение или нет?
— Что, братцы, примем вызов вождя? Не осрамим землю русскую? — шутливым тоном обращается к нам шеф.
Почему бы и не сыграть? Команда у нас неплохая; правда, средний возраст около сорока лет. Зато мастерство и опыт есть, а его не пропьешь и не прокуришь.
— Без проблем, — за всех ответил Женька-борода.
Правду сказать, в футболе Женек был не силен. Кулаками, ногами помахать — это да. А вот футбол не его вид спорта.
— Не барана же проиграем, — добавляет он смеясь.
— Как раз барана! Проигравшая команда расплачивается бараном, — замечает Насир.
— У нас с баранами напряженка, — говорит шеф.
Якуб, хитро улыбаясь:
— Уверен, что вы выиграете. Ну, а проиграете — я за вас заплачу. Бушлаты будут? — обращается он ко мне.
— Будут, будут. Вечером привезем.
Я посмотрел на шефа. «Даром, что ли, отдавать? Хоть шашлыков поесть». Игорь Митрофанович одобрительно подмигнул мне.
Попрощавшись, белуджи уехали.
Погоняв минут сорок мяч, я отправился в батарею «Ураган». Витек, на мою удачу, оказался на месте.
— В баньку? — приветливо спросил он меня.
— После футбола баня не помешает.
— В такую жару мяч гоняли? — удивился он. — Гиганты!
— Хотел сказать «отмороженные»? — улыбнулся я. — Просьба у меня к тебе, Витек. Пару бушлатов сможешь достать?
— Тебе, что ли?
— На кой они мне! Якуб Хану.
— Якубу? Я его часа два назад в бригаде видел, возле вещевого склада.
— Вот старая лиса… Так достанешь?
— Попробую. Пошли в баню.
— Витек, мне сегодня бушлаты нужны.
— Что за спешка? Лето в разгаре! В ближайшие два дня снега не предвидится.
Я нахмурил брови — с «органами» шутить?
— Ладно, ладно, товарищ полковник. Не страшись! — глядя на меня, смеется Виктор. — Будут тебе бушлаты. До вечера далеко, а до бани — два шага. Пошли мыться.
— Моется тот, кому лень чесаться, — с этими словами я переступил порог бани…
После помывки, взяв у меня ключи от «Машки» и прихватив пару картонных ящиков, Витек со словами «я мигом», исчез… Через полчаса у меня были два новеньких бушлата пятьдесят четвертого размера.
Да, прапорщик Советской армии — это что-то! Это не звание. Это образ жизни. Прапорщиками не становятся, ими рождаются. Витек родился прапорщиком.
Вечером мы были в кишлаке у белуджей. Обновкой Якуб Хан остался доволен.
— Бисьер ташакор (очень хорошо), — поблагодарив меня, он обратился к Насиру.
«Еще что-то будет просить», — мелькнуло в голове. Моментально вскидываю руки вверх: «Помилуй, Хан! Дай хоть передохнуть!» — говорили мои глаза.
Якуб расхохотался. Смеясь в бороду и по-отечески хлопая меня по плечу, он приговаривал:
— Ахсана! Ахсана![68]
— Нашли убийцу? — спрашивает Игорь Митрофанович у Якуба Хана.
— В земле лежит, — вождь показал рукой на землю.
Вот это оперативность! Ни тебе адресных столов, ни военкоматов, ни милиции. За день почти в стотысячном городе найти убийцу и в землю закопать! Хорошая, видать, у Якуб Хана агентурная сеть.
Принесли на подносе шашлык… Матч договорились провести в следующую пятницу часов в одиннадцать.
Глава 4
«Третий тайм»[69]
