я лишу вас слова.
Кинзел перевел дыхание.
— Вы утверждаете, вождь Басторран, что ваши обвинения основаны на упоминании моего имени в различных отчетах. Не могли бы вы пояснить, о какого рода отчетах идет речь?
— В интересах государственной безопасности я не могу дать ответ на этот вопрос.
— В таком случае, может, вы представите эти отчеты здесь, чтобы судья смог убедиться, что ваши обвинения не голословны?
— И снова интересы государственной безопасности запрещают публичное оглашение документов подобного рода.
— Но здесь нет никого, кто мог бы нанести ущерб государственной безопасности. Почему нельзя…
— Предложение отклонено! — Судья подчеркнул свое решение новым ударом молотка. — Отчеты засекречены по веским основаниям. Обвиняемому предлагается сменить направленность своих вопросов, или он будет лишен слова.
— Люди, которые составляли эти отчеты, — начал Кинзел. — Нельзя ли их вызвать в суд…
Поднялся Лаффон.
— Протестую, ваша честь. Обвиняемый задает тот же самый вопрос, только в другой форме.
— Согласен, комиссар. Протест принят. Обвиняемый должен формулировать вопросы таким образом, чтобы не затрагивать проблем государственной безопасности.
— Если бы у меня был адвокат, — сказал Кинзел, — возможно, он сумел бы сформулировать надлежащие вопросы.
— Это не имеет отношения к делу. Посадить арестованного.
Стражники толкнули Кинзела на стул.
— Вызывайте следующего свидетеля, комиссар.
— Благодарю вас. Я вызываю Девлора Басторрана, генерала клана паладинов. Скажите, генерал, из того, что вам известно о борьбе с мятежниками, можете ли вы подтвердить сказанное вашим дя… сказанное верховным вождем Айвэком Басторраном относительно обвиняемого?
— Могу.
— Служба безопасности уже некоторое время проявляет к Кинзелу Руканису интерес как к приверженцу мятежников?
— Да.
— Можете ли вы что-либо добавить?
— Да. Имя Руканиса не раз упоминали находящиеся под следствием враги государства, уличенные в преступных деяниях.
— И в каком контексте эти преступники ссылались на обвиняемого?
— Они говорили о нем как о заговорщике, вовлеченном в дела гражданского неповиновения в той же степени, что и они сами. Но также как о человеке, в отношении которого трудно собрать убедительные доказательства. Мне приходилось даже слышать намеки, что, возможно, его покрывают влиятельные лица.
— Интересное направление расследования, генерал. Однако оставим его для другого случая. Итак, суммируя сказанное, вы присоединяетесь к обвинениям верховного вождя?
— Да, без сомнения. Этот человек представляет собой угрозу для законопослушных граждан, занятых повседневными, абсолютно легальными делами.
— Благодарю вас, генерал, — Судья вперил суровый взгляд в Кинзела и рявкнул: — Вопросы есть?
— Те люди, которые, по вашим словам, находились под следствием и называли мое имя. Можно кого- нибудь из них пригласить сюда?
— К сожалению, нет. — На физиономии Девлора Басторрана и впрямь возникло выражение сожаления. — Не забывайте, все они преступники. Одни по приговору суда отбывают длительные сроки в тюрьмах. Другие получили наказание в виде смертного приговора, который приведен в исполнение. Совершенно заслуженно, по моему мнению. А некоторые, как это ни печально, не пожелали сотрудничать со следствием, за что и поплатились жизнью.
— Если их допрашивали так, как меня, я не удивлен.
Молоток судьи снова грохнул по столу.
— Обвиняемому надлежит воздерживаться от легкомысленных и не относящихся к делу комментариев!
— Если вы не можете доставить сюда никого из этих людей, генерал, то по крайней мере назовите их, — сказал Кинзел.
Боюсь, это тоже невозможно. Я не имею права оглашать сведения из незаконченных расследований. Этот вопрос касается…
Государственной безопасности, да. Но, может быть, вы
— Протестую! — заявил Лаффон. — Даже обвиняемому должно быть ясно, что информация такого рода засекречена и не может быть оглашена в публичном месте.
— О каком публичном месте идет речь? — возразил Кинзел. — Я тут никого не вижу.
— Ирония в этих стенах неуместна! — рявкнул судья. — Вы правы, комиссар. На подобные вопросы ответ не может быть дан. — Он вперил взгляд в Кинзела. — Ну, есть еще вопросы? Осмысленные, я имею в виду?
— Я…
— Полагаю, нет. У вас есть еще свидетели, комиссар?
— Всего один, ваша честь. Он ожидает снаружи.
— Ну, приведите его, приведите его.
— Вызываю Аидо Брендалла.
Это имя ничего не сказало Руканису. Однако, когда его обладатель появился в зале суда, Кинзел узнал мужчину. Средний возраст, среднее телосложение, неброская одежда и незапоминающая-ся внешность, если не считать одного бросающегося в глаза признака — на месте носа у него был кожаный мешочек, видимо чем-то набитый и привязанный узкой повязкой, охватывающей затылок.
— Вы Аидо Брендалл, капрал портового патруля? — спросил Лаффон.
— Да, господин. — Голос мужчины звучал приглушенно.
— Не буду ходить вокруг да около, капрал. Для всех присутствующих очевидно, что вы получили ранение. Скажите, это произошло, когда вы выполняли свои обязанности по защите граждан Валдарра?
— Да, господин. Я был обезображен, находясь на службе.
— И, насколько мне известно, в том же самом инциденте несколько ваших коллег расстались с жизнью?
— Да, господин. Двое. Серьезная потеря для патруля.
— И тогда же, по-моему, был убит паладин?
— Да, господин. Погиб, как герой.
— Пожалуйста, расскажите суду своими словами, как именно произошла трагедия.
— Ну, рассказывать особенно нечего. Это случилось прошлым летом. Мое подразделение патрулировало центральную пристань — нас сопровождал паладин, — когда нам сообщили, что один из кораблей покинул нелегально приплывший на нем человек. Женщина — и вместе с ней двое детей. Они были совсем маленькие, дети, в смысле. Мы выследили их и начали преследование. С ней был еще один человек.
— Можете опознать этого человека?
— Да, господин. Вот он. — Брендалл указал на Кинзела.
— Уверены?
— Трудно забыть, господин, учитывая, что произошло дальше.
— Продолжайте.
Н— у, мы подошли к нему и этой женщине с детьми, но тут, откуда ни возьмись, появилась еще одна женщина. По-моему, она знала их. Была с ними заодно, если вас интересует мое мнение. Потому что, когда мы приказали ей отойти в сторону, она напала на нас.
— И в результате этого ничем не спровоцированного нападения двое ваших товарищей и храбрый
