пороге, качая на руках Пинпин.
– Что с вами приключилось?
Ей коротко рассказали.
– О, как жаль, что я этого не слышала! – воскликнула мама.
Родители ни единым словом не упрекнули Кестрель. Хотя все, конечно, догадывались, что рано или поздно им придется платить за ее поступок.
– Нам будет плохо, пап? – спросила девочка, глядя ему в глаза.
– Да, наверное, – вздохнул тот. – Уж как-нибудь накажут, чтобы другим неповадно было.
– Нас переселят в Коричневый округ?
– Думаю, переселят. Разве что я потрясу мир своей гениальностью на Великом экзамене.
– Ты и есть гений, пап. Ты умнее всех на свете.
– Спасибо, родная. Скажи это проверяльщикам.
Анно скорчил потешную мину. Контрольные он терпеть не мог, и близкие отлично знали это.
Наступил вечер, а городовые все не являлись. Хазы поужинали, потом, как обычно, выкупали Пинпин. Однако прежде чем уложить ее в кроватку, в закатный час, когда в небесах повисла пыльная розовая пелена, семья собралась вместе – обняться и загадать желание. Они всегда так делали. Анно Хаз опустился на колени, раскинув руки в стороны, чтобы ласково обхватить прильнувших к нему Бо и Кестрель. Крошка Пинпин подошла к папе, уткнулась носиком ему в грудь и крепко обняла. Потом и мама встала на колени за спиной малышки, прижала к себе близняшек, и получился тесный, неразрывный круг. Все склонили головы, легонько стукнувшись макушками, и по очереди пожелали себе чего-нибудь перед сном. Очень часто это были забавные глупости. Раз, например, мама придумала, чтобы семейка Блешей пять ночей кряду носилась вприпрыжку вокруг дома, пока у них пятки не намозолятся. Только сегодня никого не тянуло на шутки.
– Хочу, чтобы никогда больше не было экзаменов, – промолвила Кесс.
– Хочу, чтобы с моей сестрой не случилось ничего плохого, – проговорил Бомен.
– Хочу, чтобы мои милые дети жили счастливо и безопасно, – сказала Аира.
В трудные для Хазов дни она всегда желала чего-нибудь подобного. А папа вдруг прибавил:
– Хочу, чтобы Поющая башня снова запела.
Бо легонько подтолкнул Пинпин, и девочка прощебетала: – Хочу, хочу!
После этого все расцеловались, смешно ударяясь носами, потому что никакого раз и навсегда заведенного порядка для поцелуев не было.
– Думаешь, это когда-нибудь случится, пап? – спросил Бомен, когда малышку Пинпин уложили в постель. – Думаешь, Поющая башня еще подаст голос?
– Это всего лишь легенда, – ответил отец. – Никто в нее больше не верит.
– А я верю, – вмешалась Кестрель.
– Так не бывает, – возразил брат. – И ты знаешь столько же, сколько и другие.
– Я верю, потому что другие – нет, – заметила девочка. Папа улыбнулся и развел руками.
– Со мной примерно та же история.
Дети помнили древнюю легенду почти наизусть, но в этот вечер Кестрель вздумалось послушать ее опять. Чтобы хоть как-то утешить дочку, Анно еще раз поведал о давным-давно минувших днях, когда башня пела на ветру и ее песни наполняли сердца людей счастьем.
И вот однажды их чистая радость разгневала властительницу духов, ужасную Морах.
– Морах – это выдумка, – рассудительно вставил Бомен.
– Да, – согласился отец. – Сегодня в нее тоже никто не верит.
– А я верю, – промолвила девочка.
Предание гласило, что Морах послала на жителей Араманта страшную, непобедимую армию – армию заров. Убоявшись за свой город, люди собственными руками вынули голос Поющей башни и отдали властительнице духов. Морах приняла жертву, и великая армия ушла из-под стен Араманта. Но и чудесных песен город уже никогда не слышал.
Нужно ли говорить, насколько разволновали Кесс папины слова?
– Так и есть! – с жаром воскликнула она. – Я была там, я видела щель для голоса на горле Поющей башни!
– Я тоже, – кивнул отец.
– Значит, легенда не врет.
– Кто же знает? – негромко откликнулся Анно. – Кто знает?
Замечание Кестрель напомнило всем о ее сегодняшнем бунте, и семья печально умолкла.
– А может, они просто забудут? – произнесла с надеждой Аира.
– Нет, – покачал головой папа. – Они ни за что не забудут.
– Подумаешь, ну и переедем, – подал голос Бомен. – Ничего страшного.
– Да, но квартиры в Коричневом такие тесные. Ведь нам придется спать в одной комнате.
– Вот и хорошо, – сказал мальчик. – Я всегда мечтал об этом.
Сестра благодарно посмотрела на него, а мама улыбнулась, поцеловав сына в лоб.
– Родной ты наш. Только знаешь, твой папа громко храпит.
– В самом деле? – удивился Анно.
– Я уже привыкла, – пожала плечами Аира. – А вот дети, пожалуй, станут просыпаться.
– Тогда почему бы не попробовать? – спросил Бо. – Прямо сегодня ночью?
И вот Хазы перетащили матрасы близняшек в родительскую спальню. В комнате стояла большая кровать, накрытая покрывалом из разноцветных полосок: розовых и желтых, синих и зеленых. Это мама, желая немножко посамовольничать, когда-то раздобыла маленькие лоскуты, окрашенные необычно для Араманта, и сшила из них чудесное украшение, которое так порадовало детей.
Большую постель сдвинули в дальний угол, и на полу нашлось место для двух матрасов. Правда, ходить стало негде и уж конечно некуда было поставить кроватку Пинпин. Немного подумав, семья решила уложить малышку между близнецами, на стыке матрасов.
Так и сделали. Оказавшись вместо привычной постельки на новом месте, девочка приоткрыла глазки, повернулась с боку на бок и довольно заулыбалась, увидев рядом брата и сестру.
– Люблю Бо, люблю Кесс, – пробормотала она, повозилась на матрасах и вскоре тихо засопела носиком.
Немного успокоившись, родители тоже пошли спать. Какое-то время они тихо лежали во тьме, обнявшись и слушая дыхание друг друга.
– О, пропащий народ! – промолвила вдруг Аира особым, «пророческим» голосом. – Завтра горе грядет!
Родные, как всегда, приглушенно засмеялись. Но каждый понял, что на сей раз мама не шутит, – и содрогнулся, как от озноба, сильнее кутаясь в одеяло. Ночевать в одной комнате казалось так уютно, так по-семейному, что Хазы удивлялись – почему они не додумались до этого раньше? А еще размышляли, доведется ли им когда-нибудь повторить столь восхитительный опыт.
Глава 5
Предупреждение Главного экзаменатора
Вызов пришел рано утром, когда семья еще завтракала. Зазвенел колокольчик, и на пороге появился посыльный от Коллегии. Главный экзаменатор желал немедленно видеть Анно Хаза и его дочь.
Папа встал из-за стола.
– Ну, давай, Кесс. Надо скорее разобраться с этим.
Девочка продолжала сидеть, упрямо нахмурив лоб.
– Мы не обязаны идти.
– Тогда за нами пришлют городовых.
Кестрель медленно поднялась и устремила на посыльного полный враждебности взгляд.
– Делайте со мной, что хотите.
– Кто, я? – изумился тот. – Я-то здесь при чем? Мое дело – передавать послания. Думаешь, кто-нибудь объясняет их суть?
– Ну и не делали бы то, чего не понимаете.
